– Мы ничего не страшимся! – Не слишком ли поспешным оказалось это возражение? – Мы ничего не боимся, дхусс. Ты – препятствие, да. Потому что не понимаешь, что должен быть с нами, а не против нас, ты, невоплощённый Тёмный! После твоего появления ещё в Решаме всё пошло шиворот-навыворот. Установленные паттерны проявлений Гнили дали сбой. У подававших большие надежды детей, названых братьев и сестёр Мелли, признаки их… инаковости проявились резко и сразу, что вызвало… нежелательные последствия.
– Их всех убили, – без выражения сказала девочка. – Поймали, связали, сожгли и развеяли пепел. Многих – собственные родители.
– И почему же вы уверены, что всему виной скромный дхусс-странник?
– Потому что ты не просто дхусс-странник! – рявкнул командор. – Мэтр Шелдари запирался, поверь, очень недолго! Даже не пришлось устраивать ему свидание с Мелли!
– Какая предусмотрительность, – усмехнулся пленник. – А откуда же доблестный командор знал, что искомая добыча пожалует именно к мэтру Шелдари?
– Демонстрируя нашу добрую волю, дхусс, скажу – мы следили за многими местами. Не поскупившись, забросили широкую сеть. И не прогадали.
– Забросили широкую сеть, не поскупились… а с чего же ради стали забрасывать-то? C каких пор?
Из-под капюшона раздалось яростное шипение:
– Ненавижу, когда умные лю… то есть дхуссы, прикидываются дурачками! Забрасывать мы стали с того мига, когда расцвёл Небесный Сад и все светила изменили свои пути! С того мига, что Гниль стала куда злее! С того мига, как мы поняли, – баланс нарушен, и уже необратимо. Магия выходит из-под власти людей, сбрасывает узду, с тем чтобы рано или поздно вернуть всё в изначальное, первородное состояние. Нам, понятно, такое будущее не слишком нравится. Но, возможно, у тебя иное мнение, странный дхусс, рождённый именно в миг цветения Небесного Сада?!
– Какая точность, – только и сказал дхусс.
– Да! Именно точность! И не спрашивай нас, сколько мы на это потратили! – бесновался командор, вконец утративший спокойствие.
– Отрадно, что орден располагает столь значительными средствами, – Тёрн отвернулся и теперь смотрел в пол.
– И больше, – набрал воздуха командор, – больше ты ничего нам не скажешь?
– Больше – ничего.
– Гм. Не очень ободряюще, не очень. Ладно, попробую ещё раз. Дхусс, баланс нашего мира летит в бездну, к демонам. Врата раскрываются то там, то здесь. Догадываешься ли ты, дхусс, что та самая Гниль – тоже своеобразные врата? Неведомый враг стоит у самого порога, и мы пойдём на всё, лишь бы остановить вторжение.
– А в этом поможет, – выдохнул Тёрн сквозь стиснутые зубы, – Великая Гидра? Или Гидр, в зависимости от того, кем вы считаете эту сущность?
Командор на миг опешил. И не смог скрыть пусть и мимолётной, но всё-таки растерянности.
– У меня хорошее зрение. Руны прятали от таких, как ты, не от таких, как я. Дхуссы видят лучше и глубже. И это многое объясняет.
– Многое? Что же именно? – Кажется, теперь командор был даже рад догадке пленника – в конце концов тот заговорил.
– От кого защищались несчастные клоссы, размалёвывая остатки Фениксова святилища. А вот кто научил их этим рунам… не вы ли, дон командор?
– Ты правильно понял. Мы научили. Потому что появляются такие… тёмные сущности, не демоны, призраки, пожирающие плоть и души, что никакой маг – ну, или почти никакой – перед ними не устоит. Великая Гидра, пребывающая в естественной части мрака, наступающей каждый раз, когда день сменяется ночью, способна защитить и помочь. Надо лишь посодействовать её освобождению, воплощению и воцарению.
– Вот уж не думал, что гордый орден способен кому-то поклоняться!
– Мы не поклоняемся! – яростно бросил командор. – Поклонение сгубило Семь изначальных Зверей, превратило их в ненасытных кровососов и привело к конечному падению, отдав мир в руки Ома и его присных! А им нет дела до смертных, нам неведомы их пути и цели, и они не защищают нас от Гнили! Которую кое-кто и вовсе называет омерзительным словом «естественный регулятор численности»!
– Если есть Гидра, значит, есть и Дракон. – Тёрн в упор взглянул на пленителя. Низко надвинутый капюшон вздрогнул, словно командор получил удар в подбородок.
– Мы ничего не знаем о Драконе. Мы считаем, что это сказки, – быстро проговорил он. – Гидра же существует на самом деле. Заклятья, созданные с помощью её рун, работают. А практика, как известно, – критерий истины.
– Откуда же взялся этот самый алфавит? Откуда пришли руны?
За спиной командора кто-то вновь предостерегающе закашлял, но тот лишь досадливо отмахнулся – мол, знаю, что делаю.
– Они были дарованы в озарениях сразу нескольким братьям-рыцарям. Вернее, тогда они ещё не были таковыми. Братья узрели Гидру, лицезрели дремлющую мощь и поняли, что это может стать великим щитом – не мечом, заметь, дхусс! – против многих, пусть пока неведомых, бедствий. И оказались правы. Те рыцари-основатели в один прекрасный день сошлись вместе, влекомые всесильной судьбой, и поняли, в чём состоит их долг.
– То есть руны пребывали с орденом изначально… – пробормотал Тёрн. – Я бы мог и догадаться. Взяться им было неоткуда.
– Да, именно что изначально! – У командора аж лязгнули от волнения зубы. – Не откопаны в каких-то «древних книгах», не скопированы со стен забытых святилищ, посвящённых непонятно кому и могущих оказаться ловушкой. Нет, именно открыто в видении, проверено и опробовано!
– Рад за вас, – губы пленника дрогнули в подобии усмешки. – И что же дальше?
– Дальше, дхусс? – не мог остановиться командор. – А дальше скажу, что теми, кто вложил слишком многое в Камни Магии, кто «стоит у власти» – и в Навсинае, и в Некрополисе, и в иных, не столь знаменитых местах, – овладевает безумие. Ты знаешь, что Мастера Смерти нарушили всегдашний свой нейтралитет, оружно вмешавшись в стычку между варварийскими королевствами Долье и Меодор?! Нет? Не знаешь? Так вот знай. Если б ты проявил хоть самую малость доброй воли, показал бы тебе в кристалле дальногляда, что там сейчас творится.
Дхусс молчал. Голова его совсем склонилась на грудь.
– Слугам Гидры я больше всё равно ничего не скажу, – услыхали люди в капюшонах.
– Мелли, – прошипел сквозь стиснутые зубы командор, – твой черёд.
– Нас осталось двое, двое только нас… Близок бой последний, близок смертный час… И как это только вы, обитатели сего плана, находите удовольствие в подобных песнопениях? Как можно говорить о «последнем часе», направляясь в бой?
– У нас разные песни есть, – буркнула Стайни. – Впрочем, в Некрополисе отродясь никаких песен не знали. Гончие ничего и никогда не пели. Им такое просто не нужно.
– Да, когда тебя подстегивает изнутри, да ещё и алхимическим хлыстом… – покачал рогатой головой демон. – Ужасающе и непредставимо! Полное лишение свободы тела и духа, и притом безо всяких оков!
Стайни ничего не ответила, лишь пальцы нервно пробежались по так и не снятому ошейнику с красующимися рунами Некрополиса.
От всего
От Феана на северо-восток, к его вечному брату-сопернику Дамату, и дальше, вдоль приморского тракта, к третьему из четырёх городов-близнецов, Осу. И опять же, пробираться приходилось бездорожьем, сторонясь нахоженных троп: Тёрна с ними не было, накидывать Плащ Невидимости некому.
Второй вечер пути они встретили на пустынном приморском плато, на голом камне – под обрывом внизу бушевал прибой, с запада набежали неукротимые ветры, едва накинув на невидимые плечи рваные
