Хетти пристально посмотрела на него:
— Я умею общаться с VIP, — сказала она. — Мне приходится часто обслуживать их во время полетов.
— Не сомневаюсь.
— Если я доставлчю вам беспокойство…
— Вовсе нет, Хетти.
— Если вы считаете, что я не умею вести себя…
— Извините, но я должен думать о его расписании.
— Но теперь нас включили в его график? Он вздохнул:
— Наверное, да.
«Ну почему, почему я все время ухитряюсь впутаться в какую-нибудь такую историю?» — думал Бак.
В холле Хетти остановилась у зеркала и поправила макияж. Телохранитель открыл дверь, приветствовал Бака и осмотрел Хетти с головы до ног. Она не обратила на него внимания, разыскивая взглядом Карпатиу. Доктор Розенцвейг вышел из кабинета.
— Камерон, — обратился он к Баку, — пожалуйста, на одну минуту
Бак извинился перед Хетти, которая явно была недовольна. Розенцвейг отвел его в сторону:
— Он спрашивает, не могли бы вы прежде зайти к нему один?
«Начинается, — подумал Бак, посмотрев на Хетти с извинениями и приподняв палец в знак того, что он будет недолго, — Карпатиу намылит мне шею за растрату его времени».
Карпатиу стоял перед телевизором, наблюдая репортаж Си-эн-эн и скрестив руки на груди под подбородком. Он мельком посмотрел на Бака и пригласил его войти. Бак закрыл за собой дверь с ощущением, что его вызвали к высокому начальнику. Николае не сказал о Хетти ни слова.
— Вы видели, что происходит в Иерусалиме? — спросил он.
Бак ответил утвердительно.
— Это самое странное, что мне когда-либо приходилось видеть.
— Не для меня, — ответил Бак.
— Нет?
— Я был в Тель-Авиве во время нападения нордландцев.
Карпатиу продолжал смотреть на экран, где Си-эн-эн давало повторы сцен нападения на проповедников и падение нападавших.
— Да, — пробормотал он. — Наверно, это было что-то подобное. Что-то совершенно необъяснимое. Разрыв сердца, говорят.
— Простите?
— Нападавшие умерли от разрыва сердца.
— Я не слышал об этом.
— Да. И «Узи» не заело — автомат в прекрасном состоянии.
Казалось, что Карпатиу был ошеломлен увиденным. Продолжая наблюдать, он сказал:
— Меня интересует ваше мнение о моем выборе пресс-секретаря.
— Я был поражен.
— Я думал, что именно такое впечатление это произведет на вас. Но посмотрите: проповедники ни разу не прикоснулись ни к одному из них. В чем дело? Они были напуганы до смерти, так что ли?
Вопрос был риторическим. Бак не стал отвечать.
— Н-да, — произнес Карпатиу.
Это были самые нечленораздельные звуки, которые Бак от него слышал.
— Действительно странно. Так что нет сомнения, что Планк справится с работой, вы согласны?
— Конечно. Но я думаю, вы понимаете, какой удар нанесли по «Уикли»
— А я думаю, что укрепил позиции журнала. Как заполучить человека, которого хочешь назначить на более высокую должность?
Бак пожал плечами, испытав облегчение от того, что Карпатиу, наконец, отвернулся от телевизора.
— Я начинаю чувствовать себя похожим на Джонатана Стонагала, который переставляет людей с места на место. Он рассмеялся. Бак был рад тому, что тот начал шутить.
— А вы слышали о том, что случилось с Эриком Миллером? — спросил Бак.
— А, это ваш друг из «Сиборд мансли». Нет, а что?
— Он утонул прошлой ночью. Карпатиу выглядел ошеломленным:
— Не говорите! Ужасно!
— Послушайте, мистер Карпатиу…
— Пожалуйста, Бак! Зовите меня просто Николае!
— Я не уверен, удобно ли это. Я хочу извиниться за то, что привел к вам эту девушку Она всего лишь стюардесса и…
— Ни про кого нельзя говорить «всего лишь», — сказал Карпатиу и взял Бака за руку- Все люди равноправны, независимо от их положения.
Карпатиу повел Бака к дверям, настаивая на том, чтобы знакомство состоялось. Хетти держалась подобающе и сдержанно. Она только прыснула, когда Карпатиу расцеловал ее в обе щеки. Он попросил ее рассказать о себе, о семье, о работе. Баку пришло в голову, не прошел ли он у Карнеги курс, как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей.
— Камерон, — шепотом сказал Розенцвейг, — к телефону. Бак подошел к телефону в соседней комнате. Это была Мардж.
— Я так и думала, что вы здесь, — сказала она. — Тут звонит Каролина Миллер, жена Эрика. Она совершенно потрясена и очень хочет переговорить с вами.
— Я не могу позвонить ей отсюда, Мардж.
— Возвращайтесь скорее.
— А в чем дело?
— Не имею представления, но в ее голосе звучало отчаяние. Вот номер ее телефона.
Когда Бак вернулся, Карпатиу уже прощался с Хетти и целовал ей руку.
— Я очарован, — сказал он. — Спасибо вам, мистер Уильямс. Мисс Дерхем, мне будет приятно, если мы еще встретимся с вами.
Когда Бак провожал ее, он почувствовал, что она чуть ли не в обмороке.
— Прекрасный человек! — сказал он.
— Он дал мне свой телефон! — сказала она, почти взвизгнув от радости.
— Свой телефон?
Хетти показала ему визитную карточку, которую дал ей Карпатиу. Там был указан его титул президента республики Румыния, но в адресе, как этого можно было бы ожидать, вообще не указывался Бухарест. Там были указаны отель «Плаза», номер апартаментов, номер телефона и все. Бак вдруг лишился дара речи. Карпатиу написал карандашом еще один номер телефона, не в отеле, а какой-то другой телефон в Нью-Йорке. Бак запомнил его.
— Мы могли бы пообедать в клубе «Панкон», — сказала Хетти. — Вообще-то мне не очень хочется встречаться с этим пилотом, но я горю желанием похвастаться встречей с Карпатиу.
— А теперь Николае, так? — вставил Бак, все еще не оправившийся от потрясения от увиденного на визитной карточке Карпатиу- Хотите, чтобы вас кто-то приревновал?
— Что-то вроде этого, — сказала она.
— Вы разрешите мне отлучиться на секунду? — спросил он. — Мне нужно позвонить. А потом мы отправимся.
Хетти осталась ожидать в вестибюле, а Бак прошел за угол и набрал номер Каролины Миллер. Ее голос звучал так жутко, что можно было почувствовать, что она прорыдала несколько часов и вообще не спала. Как это и было на самом деле.
— О, мистер Уильямс, я благодарю вас за звонок.
— Мэм, я разделяю вашу скорбь по поводу постигшей вас утраты. Я…
