– Ты как-то обвинила меня в том, что я не слишком люблю делиться своими секретами. Если честно, то он у меня один, то есть всего одна вещь, которая касается тебя и меня, и о ней я не люблю говорить. Все остальное – это работа, и потому для наших отношений совершенно не важно.
– Для меня важно решительно все, что так или иначе тебя касается.
– Вот и хорошо, потому что я собираюсь рассказать тебе длинную историю.
Ли взглянула на него как на безумца:
– Длинную? У меня нет на это времени. Всего пара часов, а потом мне надо лететь в Джорджию.
– Да? – Он отвернулся. – Тогда приятного полета. Всего хорошего.
– А история?
– Тебе некогда.
Он всегда воспринимал Ли как слабую женщину и был немало удивлен, когда она вдруг резким движением столкнула его с кровати.
– Слабак! – сердито сказала она.
Колсон поднялся, потирая ушибленное бедро.
– А что прикажешь делать? Помоги мне, Ли, я, должно быть, сильно поглупел за последнее время.
– Почему ты даже не пытаешься бороться за меня? – гневно спросила она.
– Потому что ты имеешь право и заслуживаешь самого лучшего. И если ты выбрала карьеру...
– Попробуй еще раз.
Колсон поймал себя на том, что не хочет ничего рассказывать. Он чуть было не сказал, что та старая история никого не касается. Но, представив себе результат, промолчал. Повздыхав, он спросил:
– Ты не против, если я сначала спущусь вниз и попью водички?
– Неужели тебе так трудно говорить об этом?
– Да.
– Тогда, наверное, не стоит.
– Нет. Я решил и все тебе расскажу. Никуда не уходи, я сейчас вернусь.
Дедуля, который в гордом одиночестве сидел в кухне, встретил молодого человека вопросительным взглядом:
– С ней все в порядке?
– В полном. А меня малышка довела до такой степени, что в горле пересохло.
– Ну, тогда она вполне в добром здравии.
Ли осталась в гостевой спальне, справедливо рассудив, что это самое безопасное место в доме: братец вряд ли придет сюда. Сердце ее билось тревожно, и она вдруг засомневалась, так ли уж ей хочется узнать тайну, которую столь тщательно оберегает Марк Колсон. Но если она не узнает, то всю жизнь будет мучиться и думать: что же это было? Неизвестность – самая страшная пытка.
Наконец Колсон вернулся. Ли заглянула ему в глаза. Такие тревожные, но очень красивые и печальные. Глаза честного, только не очень счастливого человека.
– Ты кого-нибудь убил? – спросила она.
– Пока нет, но твой брат первый в моем списке.
– Не вздумай. Я расправлюсь с ним первая. Если бы ты знал, сколько раз я мечтала удавить его. Или пристрелить, или еще что-нибудь неприятное сделать.
Марк присел на край кровати и заставил ее выпить полный стакан воды. К концу стакана Ли ощутила себя готовой заменить городской фонтан.
– Что происходит, Ли? – спросил он вдруг.
– В каком смысле?
– Почему ты уезжаешь?
– Эй, у тебя что, прогрессирующий склероз? Я получила работу.
– Ты нашла ее слишком далеко от дома. И от меня.
– Что предложили...
– Я не хочу, чтобы ты уезжала.
– Как ты можешь так говорить? – Ли оттолкнула его и вскочила с кровати.
– Наверное, я эгоистичный негодяй.
– Ты хочешь, чтобы я позабыла о том, что я личность, что у меня есть своя дорога и великая цель – достичь чего-то в этой жизни?
– Нет-нет, что ты! Я просто подумал... почему нельзя достичь этого где-нибудь здесь?
Ли вдруг стало душно в маленькой спальне. Она схватила Марка за руку и потащила вниз. По дороге она вопила:
