арбалета, накручивая лебедку, но теперь не особо торопясь. Женщина-стрелок в нагруднике и боевой шляпе опустилась на колени и прислонилась к своему крючковому ружью, прислоненному к краю стены с амбразурами. Перед глазами Аш ее коллега-стрелок поднесла медленно горящую спичку к отверстию для пороха; потом бросила ее в стоявшую позади бочку с песком, не обращая внимания на шум выстрела.
Стрелок наклонила голову и стала перезаряжать, тут ее лицо стало видно, это оказалась Маргарет Шмидт.
— Прекрати тратить эти хреновые снаряды! — рявкнул сержант Анжелотти, Джованни Петро, успев раньше Аш. — Нечего стрелять, когда они уже улепетывают. Подожди, пока явятся эти ублюдки фламандцы — со своими визиготскими дружками!
Вдоль стены пробежал смех. Аш приблизилась к краю и, наклонившись, высунулась, замечая обращенные на себя взгляды своих солдат; большинство из них были в состоянии экзальтации, типичной после боя — скорее всего просто радость от того, что выжили. Несколько алебардщиков с суровыми лицами кололи трупы в явно европейском обмундировании.
Аш перегнулась через парапет и смотрела вниз на нейтральную территорию перед стенами города. Еще раз осмотрела все — нет ли поводов для беспокойства, и ничего такого не увидела.
Наверное, было проведено контрминирование; если бы готы сумели взорвать
Особенно не рассуждая, какое тут употребить местоимение, она подумала: «Мы чуть не потеряли Дижон за одну атаку!»
В полуденном солнце можно было заметить на земле вспышки. Она через некоторое время сообразила, что это валяются кальтропы note 40, брошенные защитниками.
— И еще греческий огонь. До хрена серьезные ребята, — цинично буркнул Ансельм, — Куда им так спешить?
Аш жестко улыбнулась:
— Погоди, Роберт. Они вернутся.
— Ты так полагаешь?
— Она спешит взять город. Не знаю, почему. Ей достаточно просто пересидеть там и дождаться, пока голод все сделает за нее. Боже, она даже в своих стреляла! — у нее заболели мышцы лица, и она почувствовала, что больше не улыбается. И добавила, вне всякой связи с разговором: — Джон погиб — Джон Стур.
По его взгляду было ясно, что он вполне в курсе и других потерь; тем не менее в голосе его прозвучало глубокое огорчение:
— А-а, блин. Вот бедняга.
Аш занялась наведением порядка: проследила, чтобы ее люди разобрались и двинулись к своему месту дислокации.
Группами они тащили тяжелые пропитанные кровью одеяла с останками Джона Стура, двух его коллег и еще семерых погибших. И Людмила не единственная кричала, пораженная греческим огнем; но Аш знала, что полный список раненых она получит от Флориан гораздо позже.
Когда она спускалась по лестнице со стены, наконец ее разыскал незнакомец — бургундский рыцарь — подъехал верхом к ней и ее оперативному штабу на улице, перехватил ее, когда она переходила через центральную канаву, даже при этой холодной погоде полную полужидких экскрементов.
— Мадам капитан…
— Просто «капитан»!
— …вам герцог просил передать.
У Аш болел каждый мускул, ей хотелось только одного: отыскать Флору и взять бальзам от ушибов, выпить темного пива и поесть похлебки — именно в такой последовательности, и она настороженно выжидала, что он скажет еще.
— Я в распоряжении герцога.
— Он мне сказал, что у вас есть более срочная задача, чем защищать стены, — сказал рыцарь, — и он спрашивает, когда вы начнете?
Ноябрьский день наконец превратился в серые сумерки, до вечерни оставалось около часа. Все раненые пока были живы. Все гостиницы в радиусе четверти мили от башни, где квартировал отряд, были забиты наемными солдатами, шумно напивающимися. Проезжая верхом по улицам, Аш думала, что самое умное — не видеть, не замечать, что тут может произойти — драки ли, сексуальные ли контакты на улицах; умнее поставить аб Моргану задачу — не допустить, чтобы все это перешло в убийства и насилия.
Верхний этаж башни отряда был предоставлен под склад оружия, ящики с оружием и личные вещи Аш; сейчас они были в относительном порядке сложены в кучу на свободном месте на полу, усыпанном тростником. Аш вошла большими шагами, кивком приветствуя стражников у двери.
Она швырнула пачку схем на стол, сделанный из козлов, перед Робертом Ансельмом:
— Вот!
— Все стены обошла?
— Дважды, — Аш подошла к жаровне, отстегивая пряжки своих перчаток и стаскивая их. К ней подбежал паж — один из полудюжины новых, набранных из обозной обслуги, взял перчатки у нее из рук. Она заговорила раздраженным тоном, усмехнулась, похлопала замерзшими руками. — Эвен Хью снова скулит. Он сказал: «Ты измотаешь ребят раньше, чем крысоголовые войдут сюда…»
Роберт Ансельм засмеялся — как точно она воспроизвела голос Эвена, и добавил:
— С вечерни note 41 мимо меня не меньше шести посланцев герцога проскочило там, на стенах, — чтобы не смотреть ей в лицо, он стал рассматривать грубо нацарапанные углем полосы и точки, изображающие собой диспозицию врага под стенами города. — Хоть один из них понял, что ты делаешь?
— Христос Зеленый! Мы же только с сегодняшнего утра в этом сраном городе! Да нам еще и драться пришлось! Что, не может этот тип дать мне хоть пару часов? Сказала же — сделаю, когда буду готова… — Аш выпрямилась, заслышав шаги и приглушенные голоса стражи. Никаких окликов часовых. Дверь открылась, и вошла Флора дель Гиз, с пылающими щеками, растрепанная. На ходу сбросила плащ, быстро направляясь к жаровне, где была Аш.
— Черт побери, люблю я хорошую ссору! — глаза ее сверкали; выражение лица было суровым. — Я сказала бы, свободный и откровенный обмен профессиональными мнениями.
Роберт Ансельм опустил карты на стол.
— Беседовала с докторами там, во дворце, что ли?
— Полоумные подлизы, пиявочники!
Пальцы и щеки Аш в тепле покалывало — восстанавливалась циркуляция крови.
— Ну, скажи. Как там герцог?
С лица Флоры ушел гнев. Она сделала знак обслуживающему ее пажу добавить больше воды в предложенную ей чашу с вином:
— Ему можно доверять. Я сразу увидела. По-другому относится к тебе.
— Доверять? — Аш попросила пажа, находившегося у очага, подогреть ей оставшееся вино. — Ага. Он обещал мне еще одну вылазку в Карфаген. В этом я ему доверяю. Это в его интересах — выживать-то надо; и еще — он умеет обращаться с армией. Так каков прогноз? Когда он встанет на ноги? Что с ним? Ранение после Оксона?
— Я об этом и говорила. А можешь себе представить, Аш, как я оказалась у него? Благодаря названию нашего отряда. «Женщина-доктор», — Флора подошла к амбразуре окна, выглянула во мрак и подпрыгнула, уселась на подоконник. Жестикулируя, она говорила: — Его хирурги наконец позволили мне посмотреть рану — она у него посреди спины. Наверное, его копьем ткнули.
— Дерьмо!
Зеленые глаза Флоры блеснули в ответ на эмоциональную реакцию Аш.
— Встань-ка! — крикнула она Ансельму.
Когда большой и крупный мужик поднялся, она перебежала от окна к нему, схватила его за левую руку и отвела ее в сторону. Роберт Ансельм серьезно смотрел на нее. Хирург постучала пальцем по его доспеху под
