— Мы подождем вас у перекрестка, — крикнул он через плечо.
Эльфы постепенно двинулись за ним. Последней, неуверенно оглядываясь, молча отошла Сильвен. Сергей так и не решился поговорить с ней, и теперь ему было стыдно и больно смотреть ей вслед. Но еще сильнее беспокоил Дима, не следовало им сейчас расставаться с ним даже ненадолго. Смутные ночные предчувствия снова всколыхнулись.
Занятый этими мыслями, Сергей не слышал, как Элладан рассказал своему другу о людях, и вздрогнул, поймав на себе внимательный взгляд Глорфиндейла.
— Приветствую вас, Младший Народ. Я знал, что рано или поздно люди найдут сюда дорогу, и рад, что это случилось еще в моей жизни. Значит, не зря потратил я века, стараясь сохранить память о подвигах нашего народа будет кому вспомнить о них, когда ни одного эльфа не останется больше в мире.
Даже Элладан ахнул:
— Не хочешь ли ты сказать, что один выбил все эти картины на скале?
— Только эта работа помогла мне сохранить мужество и устоять перед зовом Лориэна. Не знаю, почему, но что-то в моем сердце восстает против него. Слишком много лет провел я в битвах, слишком много видел смертей, чтобы добровольно сдаваться усталости.
— Я понимаю тебя, мой друг, — ответил Элладан, — и думаю так же. Но не в наших обычаях, и не в моих силах отговаривать тех, кто думает иначе. Девять эльфов Эрессеа приплыли с нами, чтобы уснуть в блаженных садах. Мы хотим проститься с ними перед тем, как идти в Валмар.
— Вы хотите идти в Валмар? — Глорфиндейл не скрыл своего удивления. Не думаю, что это хорошая мысль. Я слышал от Кириэна, что Валары не стали возражать против пребывания людей на Эрессеа, но здесь могут посмотреть на их появление иначе. Зачем вы идете туда?
— К сожалению, нельзя сказать, что мы нашли сюда дорогу, — ответил Сергей. — Мы оказались в Валиноре случайно, против своей воли, и не можем сами вернуться назад.
— Погиб корабль, на котором вы сюда приплыли?
— У нас не было корабля, была… — Сергей пошевелил пальцами, пытаясь объяснить, — что-то вроде домика. Большая машина должна была переместить этот домик из одного места на Земле в другое, но из-за какой-то ошибки мы попали в ваше море. Теперь для того, чтобы вернуться, нужна такая же машина, которой у нас здесь нет. Но мы считаем, что такие машины должны были быть на серебристых кораблях.
Глорфиндейл задумчиво наморщил лоб.
— Серебристые корабли, ваниары… Да, пожалуй, в этом есть смысл.
Сергей восхитился скоростью, с какой ваятель схватывал совершенно новые для него идеи.
— Теперь я понял, зачем вы стремитесь в Валмар, жаль только, друзья мои, что вам в него не попасть.
— Почему? — не сдержался Аэлиндин.
— Тысячи лет нога нолдоров и тэлери не ступала по улицам Валмара. Лишь со смотровой площадки за воротами Тэленнин можем мы любоваться его красотой. Тысячи лет, после смутных далеких времен, о которых теперь поется лишь в песнях, никто из нас не видел не только Валаров, но даже праотца Ингвэ. Ваниары не пускают никого дальше перекрестка.
— Ингвэ еще жив?
— Как Валары это позволяют? — одновременно воскликнули Элладан и Аэлиндин.
— Да, говорят, что Ингвэ по-прежнему правит ваниарами. Говорят, что Валары думают о судьбах мира, и поручили Ингвэ следить, чтобы им никто не мешал. Никто не знает, сколько им будет угодно думать, и никто не смеет спросить об этом. — В голосе Глорфиндейла явственно зазвучала горькая ирония. — Пока Великие думают о судьбе мира, судьба Валинора клонится к закату. Очнувшись от дум, Валары могут не увидеть здесь ни одного эльфа!
— Но ты сказал, что Кириэн…
— Его тоже пропустили только до перекрестка, дальше его весть понес ваниарский гонец. Через три дня Кириэн получил ответ от Ингвэ: 'Век людей так короток, что они никому не помешают на Эрессеа за время своей жизни'.
Холодная циничность этого ответа заставила Лилиан вздрогнуть, а Сергею упоминание перекрестка напомнило о словах Димы. Он невольно посмотрел в конец ущелья, где два чуть заходящих друг за друга длинных утеса с двух сторон закрывали выход. Колонна эльфов уже едва виднелась у этих естественных ворот.
Элладан заметил его обеспокоенность.
— Прости, Глорфиндейл, нам следует поторопиться, чтобы проститься с друзьями. Я думаю, что мы вернемся и еще поговорим с тобой обо всем.
— Я уверен в этом, — ответил ваятель, — но будьте осторожны, не подходите близко к Лориэну. Я чувствую, что это опасно.
Четверо друзей поспешили к концу ущелья. Скальные стенки здесь сходились ближе друг к другу, нависая над дорогой. Солнце сместилось и уже не освещало дна ущелья, утесы, охраняющие выход, слились в глубокой тени и казались сплошной черной стеной на фоне сияющего впереди неба. Возникло жутковатое ощущение, что дорога упирается в тупик.
Однако, вскоре путники достигли крутого поворота, где дорога огибала первый из утесов. Солнце брызнуло навстречу, ослепив после тьмы ущелья и наполнив душу радостным ожиданием чуда, хотя ничего, кроме скал, еще не было видно. Еще один крутой поворот, и все четверо, миновав огромные, гостеприимно распахнутые, узорчатые ворота, неожиданно выбежали на неширокую площадку, огражденную каменной балюстрадой.
Забыв о цели, заставлявшей их спешить, путники замерли в невольном восхищении. Балюстрада ограждала край отвесного обрыва. За ней с высоты птичьего полета открывался вид на огромную плодородную равнину, исчерченную линиями дорог и квадратами полей. Справа и слева величественные горные цепи огромными дугами огибали равнину. Далеко впереди на горизонте угадывались снежные вершины хребта, замыкающего круг. Но не эта мирная красота залитой солнцем земли поражала воображение.
В центре равнины, соперничая высотой с вершинами окружающих гор, поднималась колоссальная пирамида. Разум отказывался осознавать ее невероятные размеры. Лишь едва различимые очертания белых башен города у подножия пирамиды позволяли оценить ее масштаб. Сергей никогда не бывал в Египте, но был уверен, что рядом с этим чудовищным сооружением знаменитая пирамида Хеопса показалась бы невзрачным бугорком.
Только заметив легкий дымок, курящийся на вершине пирамиды, Сергей догадался, что перед ними не рукотворное строение, а настоящая гора, бывший классический конусообразный вулкан, которому искусственно придана пирамидальная форма. Конечно, для этого тоже требовались колоссальные усилия и затраты, но они, по крайней мере, поддавались воображению.
— Перед вами великая равнина Лотаурэндор, — друзья вздрогнули от громкого голоса, неожиданно зазвучавшего за их спинами. Они не заметили, как сзади к ним подошел человек в шлеме и блестящих доспехах, с мечом на боку. Металлическая пластина, спускавшаяся со лба и закрывавшая переносицу, мешала рассмотреть его лицо.
Впервые в Валиноре Сергей увидел вооруженного эльфа. Он осмотрелся. С двух сторон от смотровой площадки вдоль обрыва расходились две дороги, спускавшиеся вниз. Левая дорога быстро скрывалась в густом зеленом массиве, покрывавшем склон, более пологий с этой стороны. Справа дорога изящным серпантином спускалась на равнину и терялась в голубой дымке в направлении города. У ее начала стояла вооруженная охрана. Подошедший к ним стражник продолжал нараспев тоном профессионального гида:
— Равнина Лотаурэндор, защищенная от любых врагов кольцом непроходимых Пелорских гор, — обиталище Валаров. В центре вы видите вершину Таниквэтиль — жилище Верховных Валаров Манвэ и Варды. С этой горы рассылает Манвэ своих орлов, чтобы знать все, что происходит, и размышлять о судьбах мира. Вечно курится дым над вершиной Таниквэтиль, это думы Манвэ поднимаются вверх, к Единственному Творцу, с мольбой о прощении грешникам. И думы Манвэ плывут над башнями великого Валмара, осеняя его своей благой тенью. Блажен Валмар, блаженна земля Лотаурэндор, блаженны сады Лориэна, где могут
