по ее глазам, что она лжет. — Не знаю, что ты себе вообразил, но я целовалась с тобой только чтобы показать, что ты не должен быть таким самоуверенным.
— В таком случае я потрясен еще больше! — Эван оттолкнулся от балюстрады и подошел к Айрис. Приподняв подбородок девушки, он заглянул в ее огромные глаза, в которых отражался льющийся из окон зала свет. Голос Эвана звучал тихо, но в нем явственно слышалась насмешка. — Если ты так целуешься, чтобы всего лишь что-то доказать, то как же ты должна это делать с любимым человеком?!
Он стоял так близко, что Айрис стоило огромного труда заставить себя отступить от него на шаг.
— А вот этого тебе никогда не узнать! — заявила она, радуясь, что голос приобрел привычную твердость, и направилась в зал, гордо неся высоко поднятую голову.
Айрис захлопнула дверь фургона и поморщилась, поднимая довольно тяжелые сумки с рабочей одеждой и различными материалами, обычными для труда дизайнера. Шла всего лишь третья неделя с начала ее работы в банке «Обри Кроунер». И вот сегодня она допустила первую оплошность!
Во всем виноват Эван Макалистер, сердито думала девушка, направляясь через стоянку автомобилей к служебному входу. Все эти дни она постоянно перебирала в памяти то, что случилось между ней и Эваном на террасе. Айрис припоминала, что говорила тогда, и придумывала все новые варианты того, что она могла бы сказать или сделать. Ей следовало бы посмеяться над самой идеей этого абсурдного поцелуя и не поддаваться на провокацию. Вместо этого она бросилась Макалистеру на шею, словно была без памяти влюблена в него!
Воспоминания о загорелом лице с ироническим выражением, о губах Эвана, о его руках преследовали Айрис. Она не имела никаких сведений о Макалистере с тех пор, как оставила его на террасе, но каждая мысль о нем наполняла ее трепетом. Девушка полагала, что Эван вернулся в Америку, и была почти уверена, что он ни разу не вспомнил об их поцелуе. А вот Айрис никак не удавалось забыть об этом, и потому ее терзало недовольство собой.
Временами девушка застывала посреди работы, и в ее сознании возникал образ улыбавшегося Эвана, протягивавшего к ней руки, чтобы обнять и прижать к сильному мускулистому телу. Ловя себя на подобных мыслях, Айрис злилась на себя — она еще никогда не тратила столько времени на бесплодные размышления о каком-то мужчине, даже о Дейве в свое время не думала так много.
Пытаясь забыть Эвана, Айрис с головой окунулась в новую работу, но оформление конференц-зала и столовой для директоров банка представлялось не таким уж сложным делом. «Обри Кроунер» являлся частным коммерческим банком, но хотя его директора часто собирались на заседания, а также с удовольствием посещали столовую, их не слишком интересовали новинки дизайна, и вкусы у них были довольно консервативные.
Айрис же хотела бы заняться такой работой, где потребовалось все то, чему пришлось учиться несколько лет; по крайней мере, тогда она не думала бы столько об Эване. Но банк прекрасно платил, поэтому выбирать не приходилось. Если она действительно хочет собрать достаточно денег для открытия собственного магазина, то придется смириться с выполнением скучных, но хорошо оплачиваемых заказов. А ведь нужно еще принимать во внимание возможные просьбы о денежной помощи, время от времени поступающие от Сабины!
Вспомнив о сестре, Айрис нахмурилась. Когда муж бросил Сабину, бедняжка осталась с тремя детьми и целым ворохом проблем. К несчастью, их количество позже увеличилось, потому что муж Сабины и его новая жена погибли в автомобильной катастрофе.
Несмотря на то что сестра была старше, она всегда обращалась за помощью к Айрис. Именно Айрис занималась делами матери; она же вылетела в Штаты, чтобы морально поддержать Сабину в первые дни после ухода Гэса. Сейчас, если удастся выплатить самые большие долги Сабины и если она найдет подходящую работу, можно начать откладывать деньги и для себя.
Последний раз Сабина звонила в прошлую субботу. Она все еще занималась поисками работы, но с тремя детьми трудно куда-нибудь устроиться. Айрис предложила сестре вернуться в Шотландию, но та хотела, чтобы сыновья выросли в Америке.
— Отец мальчиков был американцем, и они тоже американцы, — пояснила Сабина. — Да и я, честно говоря, уже привыкла здесь. Кроме того, у меня с нашим домом связано слишком много печальных воспоминаний.
Айрис знала, что сестра имеет в виду их отца. Довольно тщедушный, он никогда не поднимал руку ни на мать, ни на них с Сабиной. Его жестокость была более утонченной. В доме царила тирания, и не проходило дня, чтобы отец не ругал дочерей или жену. При этом он выдвигал перед домочадцами совершенно невыполнимые требования.
Отец всегда хотел иметь сына, но жена родила ему двух дочерей. При любом удобном случае он высказывал свое разочарование по этому поводу. Вытерпев долгие годы постоянных унижений, мать из веселой миловидной девушки превратилась в робкое, отцветшее создание. Каждый раз при мысли о том, как мать прожила жизнь, душа Айрис наполнялась бессильным гневом. При отце мать никогда не чувствовала себя любимой или уважаемой, а после его смерти оказалось слишком поздно что-либо исправлять.
К сожалению, жизнь в родительском доме не прошла бесследно и для Сабины. Она всегда чувствовала себя здесь неуютно, поэтому брак с американцем показался ей выходом из положения. Характер Айрис, напротив, закалился, и она научилась противостоять нападкам отца, который под конец даже стал опасаться младшей дочери. Когда отец умер, Айрис испытала лишь облегчение, но вместе с тем на ее плечи легла забота о матери и сестре, которые были не в состоянии побеспокоиться о себе.
Принимая во внимание прошлое, Айрис не удивлялась, что брак Сабины распался. Отец убил в старшей дочери веру в себя, а ее муж оказался ненамного лучше отца. И снова Айрис пришла сестре на выручку, помогая ей по мере сил. Во время последнего телефонного разговора она предложила выслать денег, чтобы отправить мальчиков в летний лагерь. Тогда Сабине проще было бы искать работу. Сестра вначале отказалась, но потом позволила себя уговорить, после чего перевела разговор на свадьбу Линды.
— Ты не познакомилась там с каким-нибудь парнем? — с надеждой в голосе спросила она. Айрис всегда поражалась тому обстоятельству, что несмотря на неудачный брак в душе Сабины осталось место для романтики.
Сейчас Айрис вспомнила Эвана.
— Нет, — твердо ответила она и в свою очередь постаралась изменить тему разговора, но было уже поздно — образ Эвана снова прочно обосновался в сознании девушки. Изгнать его оттуда оказалось невозможно. Айрис испробовала все — занималась уборкой квартиры, ходила по магазинам, гуляла, но роковой поцелуй не выветривался из памяти.
Отчаянно пытаясь избавиться от навязчивых мыслей, она позвонила одной из подруг и договорилась пойти с ней в ночной клуб. Там Айрис удалось на время выбросить из головы мысли об Эване, зато до постели она добралась только в три часа утра и проспала.
Проснувшись и обнаружив, который час, Айрис мгновенно соскочила с кровати. При заключении контракта с банком особый акцент делался на пунктуальности. Менеджер по кадрам доверительно сообщил ей, что глава банка сурово обходится с нерадивыми работниками, но этого можно было и не говорить: у нее имелась своя профессиональная гордость. Ничего, подумала девушка, я еще успею попасть в банк до ланча, а после займусь работой основательно.
Но дальше, вместо того чтобы выровняться, день пошел вкривь и вкось. Путешествие в центр города заняло больше времени, чем предполагалось. По мере приближения к сердцу Эдинбурга транспорта становилось все больше. На одной из улиц фургон Айрис оказался со всех сторон зажатым другими автомобилями, и девушка полчаса не могла выбраться из этой пробки. Она сидела, нервно барабаня пальцами по баранке и поминутно поглядывая на часы.
Айрис планировала по пути заехать в магазин и купить пакет цемента, а также некоторые мелочи, необходимые для работы. Оформление конференц-зала закончилось, настала пора приниматься за столовую. У нее уже были готовы эскизы, но в конце прошлой недели она отпустила рабочих, потому что вначале предстояло сделать главное — выложить красочное мозаичное панно на одной из стен столовой, которое Айрис собиралась выполнить лично.
Из-за загруженности дорог ей пришлось подъехать к магазину с другой стороны, и на это тоже
