обязательства». Этим заявлением мэр еще раз подчеркнул очевидную самостоятельность экономической политики столицы.
Там же, в Лондоне, Лужков сделает и еще одно, крайне неудачное заявление: «Мы должны работать по-капиталистически, а распределять по-социалистически!» Чем вызваны столь спонтанные высказывания, сделанные именно в Англии, понять нетрудно. Оказавшись тремя неделями ранее на съезде лейбористов, которые после длительного перерыва наконец пришли к власти в Великобритании, Лужков, отстаивающий идеалы социал-демократизма, был приятно удивлен совпадением лейбористских взглядов со своими собственными. И теперь, уже оказавшись на встрече с английскими предпринимателями и инвесторами, он решил еще глубже продвинуться, как ему представлялось, в социал-демократический коридор. Получилось не очень удачно. Дело в том, что социализм нельзя упрекнуть в неумелости налаживания производства. Это доказали и 30-е годы, и материализация лозунга «Догнать и перегнать!». И Великая Отечественная, и послевоенное восстановление, и прорыв в космос. Ахиллесовой пятой социализма всегда являлся не факт индустриальной неумелости, с этим все было как раз наоборот, а порочность системы распределения. Ложно истолкованное социальное равенство, которое немедленно переросло в примитивное уравнивание талантливых и бездарных, бездельников и работящих, что в конечном итоге разрушило трудовую нравственность, как стержень профессионального навыка. Именно этот развал трудовой философии, социальное иждивенчество, помноженное на закоснелый бюрократизм демократического централизма, привели социализм к экономической катастрофе. Не желая того, Лужков, возможно, и приблизился к британским лейбористам, но, что совершенно несомненно, отдалился от какой-то части своих сограждан, своих потенциальных избирателей.
Не раз и не два сказано: ключевой проблемой любой власти является ее окружение. Есть такая проблема и у тех, кто власть, и у тех, кто стремится ею стать. Проблема окружения возникает, как правило, «до того», а не после. Так случилось у Ельцина, еще до его президентства. Проблема окружения актуальна для каждого кандидата в президенты. Есть она и у Юрия Лужкова. Дело в том, что его окружение, его команда уже сложилась и складывалась многолетне, начиная с конца 80-х — начала 90-х годов как окружение мэра Москвы. Предполагаемая президентская команда, случись это событие, нечто иное. И претендентов на членство в ней окажется достаточно. В этом месте нервный узел возможных лужковских проблем. Как соединить ядро движения «Отечество» с профессиональной московской командой, без которой Лужков в любом качестве — это треть Лужкова. А эти два сообщества на сегодняшний день — сообщества не стыкуемые. И весомость претензий несовместимая. У одних за плечами Москва и задел значимых деяний. У других — политическая риторика на федеральном уровне. Потому как многие из них не успели прийти, как настало время уходить. А другим и приходить не случилось, а желание остаться осталось.
Подводя итог заигрыванию коммунистов с Лужковым, выскажу ряд соображений, никак не совпадающих с общепринятым анализом, но, на мой взгляд, более близких к истинному замыслу как лидеров КПРФ, так и их союзников по народно-патриотическому фронту. Игра в поддержку Лужкова была игрой продуманной. Коммунисты, желая выманить Лужкова на думскую трибуну в качестве кандидата в премьеры страны, имели, по сути, два сценария. Первый. При голосовании в думе Лужков не набирает нужного числа голосов, лишь половина коммунистов голосует «за», хотя вся предварительная ажитация шла под девизом «Мы поддержим Лужкова при определенных гарантиях с его стороны». Впрочем, этот сценарий имел варианты. Лужков проходит на грани фола и набирает, к примеру, 230 голосов. Это равносильно провалу, так как премьер оказывается в подвешенном состоянии. Президент рекомендовал его кандидатуру пересилив себя, а тут еще неустойчивое голосование в Думе. Большего удара по престижу реального кандидата в президенты нанести было бы трудно. В этом сценарии просматривается своя сложность. Лужков поставил бы условие: отказ от должности мэра столицы только после голосования в Думе. Сохранить мэрство в сочетании с обязанностями премьера — требование нереальное, и его Лужков выдвигать бы не стал. Не тот парламент. Неудачное голосование в Думе в том или ином варианте подорвало бы позиции не только кандидата в президенты, но и мэра столицы. Примечательно, что главным препятствием выдвижения Лужкова на пост премьера были именно коммунисты. Они своей поддержкой вызывали реакцию отторжения у президента, усиленную внушением Березовского. Весь вопрос в том, что игра в Лужкова и была затеяна коммунистами в целях его ослабления, в целях подтравливания президента и осложнения его отношений с Лужковым. Коммунисты не достигли первой цели, но в достижении второй преуспели сполна.
Версия № 2 была более продумана. У коммунистов нет уверенности в своей победе на президентских выборах. Уточним этот тезис — нет полной уверенности. И тогда возникает Лужков. Суть интриги в бартерном обмене. Москва — в обмен на поддержку коммунистическим флангом кандидатуры Лужкова на президентских выборах. Торги проводятся по следующей схеме. Лужков дает согласие на поддержку коммунистического кандидата на выборах мэра, а его поддержка — это гарантия успеха. Коммунисты открывают Лужкову коридор на президентский Олимп. И как первый кредит под этот проект: коммунисты обеспечивают думское большинство при голосовании кандидатуры Лужкова на пост премьера.
У этого сценария, а он предполагался, есть один изъян. До президентских выборов еще далеко — почти два года. Впереди парламентские выборы. Лужков создает свое общественное движение и с ним намерен идти на выборы. Он человек авторитетный, авторитарный и энергичный. Идея с блоком генерала Николаева положительных результатов не дала, следовательно, Лужков двинется в бой сам и вполне реально добьется на думских выборах неплохих результатов. И тогда с ним договариваться будет неизмеримо сложнее. Сейчас мы, коммунисты, ему нужны позарез, что будет завтра — сказать трудно. Если в первый сценарий Лужков не очень вдавался, то второй наверняка предугадал. И на торг не пошел. Этим объясняется столь же мгновенное охлаждение отношений лидирующего ядра КПРФ к Лужкову как и мгновенная любовь еще совсем недавно. На острие антилужковских настроений в КПРФ оказался Геннадий Селезнев. Точки зрения двух Геннадиев — Зюганова и Селезнева относительно Лужкова расходятся диаметрально. Это первый симптом появления в КПРФ еще одной кандидатуры с президентскими амбициями. Переговоры с Лужковым вел Зюганов, а отрицает Лужкова совсем другой человек. Идеальное исполнение сценарной разработки. Я полагаю, в будущем Лужков предпримет действия, которые подтвердят существование подобного замысла у коммунистов. Лужкову нельзя отдавать Москву ни при каких обстоятельствах, и он это понимает. У него еще будут проблемы с его «Отечеством», так как все примкнувшие к Лужкову вынашивают свои корыстно-должностные интересы на ближайшее время. А должностей, даже при сокрушительной победе может не хватить.
Вряд ли кто ожидал, что появление Примакова в ранге премьера так парадоксально изменит рисунок политической интриги в верхних слоях высоковластной атмосферы, но именно это случилось. Разумеется, в подобных переменах было несколько составляющих: провал Черномырдина; резкое ухудшение уже не в первый раз физического самочувствия президента; банковский кризис; панические настроения в стане олигархов и, как результат, утрата рычагов влияния на власть. Впервые с 90-го года появляется правительство, которое имеет поддержку законодательной власти. Как заметили сенаторы, это первый премьер, который говорит с нами на одном языке.
На это же самое время пришлась внезапная болезнь Григория Явлинского инициатора примаковской эпопеи и одного из претендентов на президентское кресло, удерживающего на своем фланге в нынешних условиях едва ли не весь либеральный электорат. Разумеется, настроения этого электората меняются. Но при постоянном разброде среди амбициозных демократических течений именно либеральное поле Явлинского наиболее устойчиво. В состоянии прилива оно достигает 10 %, в момент отлива застывает на отметке 7 %. Этого всегда мало. Почему Явлинский оказался в перечне знаковых фигур-факторов, я скажу чуть позже, а пока назовем еще одну составляющую. Ее координаты: Юрий Лужков и его возросшая активность теперь уже как фигуры общероссийского масштаба. И даже не сам Лужков, а образ альянса Лужкова и Зюганова, мастерски разыгранный как коммунистами, так и антилужковскими СМИ, сосредоточенными в руках Березовского и его союзников.
Заметим, что после октябрьской акции протеста, где произошел сценарный сбой и вместо «Долой Ельцина!» недисциплинированные профсоюзы огласили совсем другой текст «Лужкова в президенты!» (а если прибавить к этому заявление и самого мэра, проявившего готовность возглавить левоцентристскую коалицию), то после этих микрособытий в стане КПРФ дали задний ход. Под напором леворадикалов в собственной партии, ее экстремистского крыла, Зюганов заговорил о Лужкове не как о желательном
