еще на подходе где-то НДР, и в итоге мы получаем: «Единство» + ЛДПР + блок «Правых сил» и плюс НДР.
С другой стороны, как рассчитывает Кремль, коммунисты и, конечно же, «Отечество — Вся Россия». Кремль настойчиво толкает ОВР в объятия большевизма, чтобы тем самым дискредитировать движение в глазах демократического электората, интеллигенции, да всех тех, для кого коммунисты неприемлемое настоящее. Естественно, никакого союза нет и быть не может, но он навязывается как якобы существующий.
Надо поздравить коммунистов. Они могут даже принять Бориса Абрамовича в ряды своей партии, ибо никто не сделал для них в этой предвыборной кампании столько, сколько он. Им остается только спокойно набирать очки, не суетиться и не делать ошибок.
Что же касается Березовского, то ему пора составлять новую смету затрат. Он же убежден, что коммунистов можно будет купить.
Но Путин не так примитивен, он ведет игру сразу на нескольких полях. Небывалая активизация военных, высокочинных милиционеров в качестве кандидатов в депутаты не случайна. Путину нужен не только солидарный с ним парламент, но и понятный ему.
Дебют, надо признать, Путин разыграл вполне профессионально: нарастив свой политический капитал за счет военной операции в Чечне и вдохновив армию на войну до победного конца. Ни шагу назад! Путин делает следующий ход — объезжает регионы, в которых высокая концентрация предприятий ВПК. Он произносит вдохновляющие слова о державной мощи России, он говорит, что в оборонной политике мы дошли до грани допустимого. И вдохновляет директорский корпус словами: «ВПК — это гордость страны». Он обещает открыть финансирование и сделать это незамедлительно. Он уходит, и вслед ему летят слова: «Наш человек».
Итак, ВПК, армия, силовые ведомства, их семьи — вот электорат, на который он настроен опираться. Один вопрос: «Откуда деньги, Мань?» Если столь необременительно находятся средства для уральцев, затем для приморцев, затем для сибиряков, где эти средства были раньше? Ведь ничего сверхприбыточного в стране не произошло.
Что может остановить Путина? Кто может остановить Путина? И надо ли его останавливать? Прогнозов и сценариев на сей счет достаточно.
Один из наиболее очевидных: Президент сразу после парламентских выборов подает в отставку по состоянию здоровья.
Согласно Конституции, выборы проходят в ближайшие 3 месяца после отставки Ельцина.
Путин, как исполняющий с этого момента обязанности первого лица в государстве, получает карт- бланш. Во-первых, он имеет наивысший рейтинг популярности, во-вторых, избегает экономических неурядиц, провалов, которые непременно произойдут хотя бы из-за осложнений с кредитами МВФ, которые уже заложены в бюджет. А там еще Лондонский клуб, Парижский клуб, не списанные долги. А рядом рост цен на бензин, падение курса рубля, да мало ли камней на дороге? Но все это еще не успеет случиться. Страна не сразу оправится от шока внезапной отставки президента. Путин успеет провести выборы, на которых, конечно же, одержит победу.
Предложение Сергея Степашина сразу после думских выборов собрать политическую элиту и выработать курс на 2000 год есть подтверждение смутного предчувствия одного из экс-премьеров относительно реальности вышеизложенного сценария.
Разумеется, если это произойдет, зависает, пусть и не с исполинским здоровьем, здравствующий Ельцин. Задача Семьи — приладиться к Путину. Мы часто не отдаем себе отчет, что подразумевают Кремль, Семья под широковещательными заявлениями о преемственности власти. Мы наивно полагаем, что это — не более чем здравая и мирная передача короны из рук в руки и чувственное напутствие уходящего вновь вступающему на престол. Ничего подобного: в понятии Кремля преемственность власти — это сохранение Кремля в тех привычных красках и модуляциях, которые существуют сегодня как ельцинское окружение. Конечно, кто-то уйдет, но в целом все, кто обслуживал Березовского, подчеркиваю, не Ельцина, а Березовского, должны непременно остаться. Таково толкование преемственности власти в редакции Бориса Абрамовича Березовского и Романа Абрамовича. Нам давно пора проснуться и понять, кто правит страной.
А вот что делать с экс-президентом? Вопрос. Тронный зал объединенного Союза России и Белоруссии еще не успеют отремонтировать. Да и сам трон не претендует на вечность — один год.
Пока же пожизненное сенаторство, если договорятся депутаты, почти как в палате пэров. И разумеется, гарантии. Гарантии и еще раз гарантии. Ельцин не так подвижен, как Горбачев. Да и возраст, в котором он отходит от власти, иной. Возможно, рыбалка удовлетворит изнуренное болезнями тело, но она не укротит властный дух. И этот дух может помешать Ельцину досрочно уйти в президентское никуда.
Ситуация зеркально напоминает отречение царя Николая. Правда, там продолжение было скверное. Но уговаривать будут, непременно будут. И до срока и после его истечения. Просто тогда будут уговаривать по другому поводу.
Путин больше всего боится экономических сбоев. Если регионы-доноры — в другой команде, они, разумеется, примут Путина, куда денешься?! Но они не забудут, что он поставил на тех, кто берет, а не на тех, кто дает. Поэтому для Путина успеть до того — и есть ответ на гамлетовский вопрос «Быть или не быть?».
Он и военных усиливает, чтобы держать за бороду олигархов и всяких там переворотно мыслящих.
Вопрос: «Возможен ли у нас военный переворот?»
Ответ: «В чистом виде вряд ли». А как дворцовый, с максимальным участием военных, реален более чем когда-либо.
Почему блок или движение, претендующие на политический центризм, оказываются под сокрушительным огнем дворцовой камарильи и правых?
Почему он, как магнит, притянул к себе критические стрелы едва ли не всех политических сил: правых, коммунистов, олигархов, «яблочников», фашистов. Здесь не может быть общего ответа. Каждые из этих партий, движений видели в блоке опасность для себя либо сводили с его лидерами счеты за прошлое.
Это логично. Движение, партия, блок, оказавшиеся в центре, атакуются и справа, и слева, так как центристы, освобождая себе место посередине, оттесняют его и у правых и у левых.
А теперь, по существу. Правые атакуют ОВР за то, что его лидеры Лужков, Шаймиев, — воспользовавшись энергетикой реформ, сделали шаги к процветанию, а не упадку. По существу, они реабилитировали идею реформ, но идею скорректированную.
Они доказали правоту своего взгляда на реформы, и реформаторы не могли им этого простить.
Лужков оказался виноватым, что он мэр столицы, а не какого-нибудь «тьмутараканска». Эти самые реформаторы в 92-м и 93-м годах аплодировали Лужкову, когда он отказался подчиниться буйствовавшему съезду и не позволил уничтожить стабильность в Москве, которая спасла и президента, и всю федеральную власть. И в октябре 1993 года реформаторы собрались не вокруг Кремля, чтобы защитить реформы, а вокруг мэрии, которая была более надежным оплотом демократии, нежели президентский дворец.
Блок «Единство» нападает на «Отечество — Вся Россия» потому, что чиновная рать этого блока — из дотационных регионов, и их угнетает собственная управленческая несостоятельность, а еще они атакуют ОВР, потому что в его лагере еще один весомый кандидат в президенты.
Коммунисты критикуют центристов, что те в состоянии убавить их электорат и усилить тенденцию раскола в лагере коммунистов, ибо те, кому надоел радикализм, непременно покинут большевистскую ладью.
ЛДПР и сам Жириновский кусают ОВР, и брызгают слюной, дабы доказать свою нужность власти, и поэтому лают до хрипоты. А еще Жириновский не любит Примакова лично, потому как Жириновский после отставки Козырева очень и очень рассчитывал. Правда, непонятно, на каком основании, но рассчитывал. Согласитесь, может присниться только в страшном сне: министр иностранных дел России — Владимир Вольфович Жириновский. Навел бы он шороху в Европе!
