Глава 4
Да чтоб меня!.. Я всю жизнь опаздываю на пять минут.
Ханна Коули, английский драматург.
Утром горничная помогла Розалинде одеться, и она взад-вперед расхаживала по комнате, охваченная возбуждением, не покидавшим ее с тех пор, как прошлой ночью мистер Бреннан вышел из покоев отца.
Он осмелился ей угрожать! Он, ничтожный поверенный! Неужели он думает, что она трясется от страха при мысли о том, что он расскажет папа? о случившемся ночью? Только глупец может так поступить.
Она презрительно фыркнула, набросила на плечи кружевную шаль, самую красивую, и направилась к двери. Пусть этот негодяй говорит папа? что угодно. Ее это не волнует. Она спустится к завтраку, а потом будет заниматься своими делами.
А если он уже поговорил с папа?? Тогда она расскажет, как этот тип шарил в столе, и папа? похвалит ее за усердие.
Если только мистер Бреннан не упомянет о том, что она была почти неглиже.
Розалинда остановилась у двери и вернулась в комнату. Папа? это не понравится. Проклятый мистер Бреннан так и сказал.
Она снова почувствовала жар от его шепота на своем ухе: «Никогда не провоцируйте вора, миледи, если не уверены, что можете взять над ним верх».
Проклятие! Мистер Бреннан понял, что папа? не закроет на это глаза, особенно после того, как узнает все подробности. Ведь этот наглец прижимал ее к себе, положил руку ей на живот, и она испытала доселе неведомые ей ощущения. Его рука была так горяча, что обжигала сквозь халат и рубашку.
Щеки Розалинды пылали, и она еще быстрее заходила по комнате. Этот мерзавец даже заставил ее покраснеть! Ну это уже слишком! Ведь он всего-навсего поверенный!
Поверенные обычно носят очки и все время кашляют. От них пахнет пылью, чернилами и заплесневелой бумагой. Они похожи на пауков, состоят из одних только рук, ног и выпученных глаз, как поверенный папа ?.
И уж совершенно точно они не созданы из закаленной стали, гладкой и твердой, как меч ее предка. Не пахнут древесным дымом и кожей, у них не бывают такие синие глаза.
Розалинда опустилась на кровать и стала рассеянно поглаживать нефритово-зеленый дамаст, чуть менее яркий, чем полоски на платье, которое она надела, – ее любимом. Распущенное поведение и ловкость, с которой он разоружил ее, заставили Розалинду задуматься. Может, он один из контрабандистов – компаньонов мистера Найтона, привезенный сюда, чтобы подсчитать ценности имения еще при жизни папа?? Видимо, так оно и есть.
Как странно, что он знает Шекспира. Казалось маловероятным, что контрабандист будет читать «Сон в летнюю ночь». Но, как писал Шекспир, «для своих целей дьявол может цитировать Священное Писание», так почему же дьяволу не цитировать Шекспира?
Но главное, о чем следовало подумать, – зачем он прокрался в покои отца. Не за сигарами же, как он старался ее убедить. Что, если он действительно искал личные бумаги папа??
Скользнув в изножье кровати, Розалинда открыла деревянный сундук, чтобы проверить шкатулку. Слава Богу, мистер Бреннан не успел ее найти. На шкатулке висел тяжелый замок, и Розалинду разобрало любопытство. Что в шкатулке? Почему отец так дорожит ею? Нет сомнения, что хозяин велел мистеру Бреннану обыскать письменный стол отца и найти шкатулку. Розалинда сделает все, чтобы помешать ему. Будет следить за каждым его шагом, чего бы это ей ни стоило. Если же она ошиблась и шкатулка не интересует поверенного, она может через него узнать, что представляет собой его хозяин, если мистер Бреннан, даже сам того не желая, неодобрительно отзовется о нем. Любой может проговориться. И тогда Розалинда убедит Джульет не выходить за него замуж.
Именно так она и поступит, и победа будет на ее стороне.
Полная решимости, Розалинда выбежала из комнаты и едва не столкнулась с Джульет, которая шла по коридору. Увидев ее, Джульет побледнела.
– Р-Розалинда?
– Доброе утро, дорогая. Идешь завтракать?
– Да. – Джульет с беспокойством посмотрела на нее. – Т-ты не сердишься на меня?
– За что? – Она помолчала. – Ах да, за то, что ты заперла меня в комнате папа?. – После разговора с мистером Бреннаном Розалинда совершенно забыла об этом.
– Очень сожалею, что так поступила, – прошептала Джульет, нервно теребя платье. – Ты все еще сердишься на меня?
Как могла она сердиться на бедняжку, если ту мучили угрызения совести?
– Уже не сержусь. Ты думала, что поступаешь правильно.
– Я действительно так думала! – Повернувшись, Джульет направилась к лестнице. – Я знаю, прошлое мистера Найтона тревожит тебя, но ведь сам он не занимался контрабандой. К тому же папа? говорит, что это было очень давно. Во всяком случае, он не пьяница, не распутник или, что еще хуже, не друг того ужасного лорда Байрона.
Розалинда округлила глаза, однако подумала, что в чем-то Джульет права. В своих письмах миссис Инчболд ни словом не обмолвилась о каких-либо чертах характера мистера Найтона, свидетельствовавших о том, что он будет плохим мужем.
– Надеюсь, ты не будешь сердиться на мистера Найтона из-за контрабанды? – продолжала Джульет.
– Я никогда не позволила бы себе быть невежливой с гостем, зная, что он пожалуется папа? – Розалинде не хотелось просидеть еще один вечер взаперти.
