упала в траву и принялась громко смеяться. – Ну надо же!
– Ладно, ладно, – усмехнулся Макс. – Сейчас посмотрим, как ты будешь выглядеть. А ну, одевайся! Нет, нет, платье не снимай, сначала натяни шорты. Ну, вот эти вот.
– А как их надевают?
– О, великий Амон! Давай-ка, суй сюда ноги.
Натянув на девушку шорты, Максим быстро застегнул молнию, оглянулся – никто особого внимания на них и не обращал, тут таких чудиков много. Нет, все ж таки пара старичков пялилась… Ну, пусть их!
– Ишь как вылупились! – Тейя повела плечом. – Как видно, я им понравилась!
– Понравилась, понравились… – Макс снова огляделся. – Значит так, быстро снимай платье… и так же быстро натяни вот это.
Девушка послушно проделала требуемое.
– Теперь покажи тем старичкам язык!
– С удовольствием, милый!
– Ну, пожалуй, все. Уходим. Как босоно… сандалии, не жмут?
Тейя улыбнулась:
– Нет, очень даже приятно в таких идти. И все же я бы лучше прошлась босиком.
– Нет уж, делай что говорю.
Перейдя Сену по широкому мосту Йена, беглецы оказались у подножия башни. Тейя невольно остановилась, в восхищении запрокинув голову, и юноша довольно улыбнулся – ага, проняло все-таки!
– Ну что, насмотрелась?
– Ой, а что это за божество? Похоже на Гора. Надо скорей принести ему какую-нибудь жертву.
– Это инженер Эйфель. Нам направо.
Они снова пошли вдоль реки, только на этот раз уже по другому берегу и в противоположную сторону, к станции «Бир-Хакем». По мосту, сверкая в лучах солнца, пронесся состав.
– Ой! Смотри, опять эта змея!
Макс хохотнул:
– На ней сейчас и поедем!
– Как?! Мы поедем верхом на железной змее?!
– Скорей, в ее брюхе.
– Ой, Ах-маси, а она нас не переварит?
Войдя в вагон, они прошли в середину, уселись. Народу было немного, и медленно продвигавшийся по проходу старик, аккомпанируя себе на гитаре, пел что-то из репертуара Ива Монтана.
Юноша бросил ему мелочь. Музыкант поклонился:
– Мерси, гран мерси, месье!
Тейя во все глаза смотрела в окно, на бульвар Гренель, станции. Потом, когда поезд нырнул под землю, стала рассматривать пассажиров. И все время улыбалась, видать, попутчики ей казались смешными. Пассажиры тоже улыбались веселой девушке, так и ехали, и Макс был очень рад, что его спутница не выказывает никакого страха перед «железной змеей».
Максим смотрел в окно, опасаясь пропустить нужную станцию.
«Монпарнас Бьенвеню», «Эдгар Кине», «Распай»…
– Тейя, вставай. Нам на следующей.
«Данфер Рошро». Что и говорить, с этим местом у Максима было много чего связано. Теперь бы сообразить, что дальше. Петосирис – Пьер Озири… Такая пока была схема. А значит, нужен был госпиталь Сен-Венсан.
Выбравшись на поверхность в районе улицы Фродо, путники свернули к площади.
– Ой, смотри, смотри, сфинкс!
– Это просто лев, Тейя. Сейчас перейдем улицу… Стой, стой, куда ты – красный!
Молодой человек ухватил девушку и строго посмотрел ее в глаза:
– Никогда больше не спеши и не делай здесь ничего без моего согласия, хорошо?
– Это… Это твоя земля, Ах-маси? Царство шарданов?
– Царство, царство. Рот-то закрой, да идем уже!
Тейя почему-то вздохнула и доверчиво протянула руку:
– Идем. А куда мы идем-то, а?
– В гости. К одному старому другу. Если он, правда, здесь. Кстати, ты его знаешь гораздо лучше, чем я.
– Вот как?! – Девушка резко остановилась напротив букинистической лавки. – Оказывается, у меня здесь есть знакомые?!
– Надеюсь, что есть.
Госпиталь Сен-Венсан был все таким же – с латинскими надписями по фронтону, пилястрами и детской фигуркой в круглом сине-голубом окне-розе. Часовня.
– Ха! Мальчик!
– Это, кажется, детский госпиталь. Не знаю, как там удалось оказаться твоему знакомцу?
– Да кто он такой-то? Может, наконец, скажешь?!
– Сейчас увидишь сама. – Они как раз свернули к проходной будке. – Добрый день, месье. Мы пришли навестить господина Пьера Озири. Как кто такие? Родственники! Племянник и… племянница… Никого не принимает? Хм… А я уверен, нас он примет обязательно! Вы только ему, пожалуйста, передайте пару слов. Ну, не сами, по телефону. Пожалуйста, а?!
– Ну, так и быть, – взглянув на Тейю, смилостивился служитель. – Больно уж симпатичные вы ребята. Кому другому бы отказал. Что передать-то?
– Скажите: Амон и Ра скоро станут как братья!
– О! Ну точно родственники! Недаром ваш дядюшка все время поминает Древний Египет!
Повторив фразу, служитель повесил трубку висевшего на стене телефона и развел руками – ну, ждите.
И тут же раздался звонок!
– Что?! Ах, вот даже как! Но мы ведь не можем разрешить… Слушаюсь, господин профессор!
– Ну, что? Что? – нетерпеливо переспросил Максим. – Разрешили?
– Первый раз за всю мою службу, а я служу здесь уже пятый год! Проходите через двор к главному входу – там вас встретят.
Он! Петосирис!
Старый! О, боги, какой же он старый! А был ведь еще молодым, и расстались вроде недавно…
Лежащий на больничной койке старик посмотрел на вошедших с удивлением, надеждой и неожиданной радостью. Черные глаза его были широко распахнуты, по смуглым щекам текли слезы.
– Скоро Амон и Ра станут как братья, – с порога произнес Макс.
– Воистину как единое целое… Нофрет-ари! Ты здесь, моя принцесса! Поистине я ждал этого здесь больше ста лет… Дай же обнять тебя, о будущая царица!
Тейя, зарыдав, бросилась на грудь старику, юноша тоже почувствовал, как почему-то защипало в горле.
– Теперь можно умирать, – гладя девушку по волосам, растроганно шептал Петосирис. – Теперь можно. Знаешь, Нофрет-ари, я уже отдал все необходимые распоряжения насчет моей смерти. Братья забальзамируют мое тело.
– Вы имеете в виду масонов, месье Озири? – подойдя ближе, тихо спросил Максим по-французски.
– Уи. – Петосирис перевел взгляд на юношу… и снова удивился. – Клянусь Амоном, ты… ты…
– Да, это наш друг, – улыбнулась Тейя. – И, чтобы ты знал, мой возлюбленный. Посмотри, он очень похож на моего несчастного сводного брата! Его даже зовут так же!
Старик присмотрелся и вздрогнул:
– Действительно! Одно и то же лицо. О, боги, да разве в жизни бывает подобное сходство?!
А может, в тело этого славного юноши переселился Ка несчастного Ах-маси?! Воистину пути богов неисповедимы.
– Надеюсь, вы знакомы с месье Якба? – взглянув на висевшие на стене часы, перебил молодой
