Лирика

1970

СТАТЬИ

Михаил Шевченко Алексей Прасолов

Двадцать восемь лет назад случилась трагедия: покончил с собой прекрасный русский поэт Алексей Прасолов. После смерти о нём довольно широко заговорили. А при жизни?..

Большинство окружавших Алексея не видели, к сожалению, его сути. Чаще судачили о его выпивках. В 1967 году он мне писал: 'Воронежское отделение (Союз писателей РСФСР. — М.Ш.) — это какая-то глухота и немота… Извини, что беспокою. Меньше превратных выводов о моей 'болезни'. Дело далеко не так, как кажется со стороны. Вот всё. Работаю над новым…'

'Работаю над новым'. Эту-то работу собратья по перу и не видели. Вспоминаются горькие пушкинские строки:

    О люди! жалкий род, достойный слёз и смеха!
    Жрецы минутного, поклонники успеха!
    Как часто мимо вас проходит человек,
    Над кем ругается слепой и буйный век,
    Но чей высокий лик в грядущем поколенье
    Поэта приведёт в восторг и умиленье!

Да, стихи Алексея Прасолова 'привели в восторг поэта'. И какого поэта — Александра Твардовского!

Как это произошло — Алексей рассказывал мне сам: 'Помнишь, я когда-то говорил, что у меня есть друг?.. Это Инна Ростовцева… Она приехала ко мне в колонию (Алексея упрятали туда по пьяному недоразумению. — М.Ш.). Уезжая, взяла большую стопку стихов. Вернулась в Москву и — к Трифонычу. Поведала ему о моей судьбине… Тот при ней отобрал десяток стихотворений и направил их в набор. Свежаком… Ну, а дальше… Дальше, вынул меня о т т у д а, спасибо ему… А 3 сентября 1964 года в два часа дня — встреча с ним… Не сочти за похвальбу, в разговоре с ним я убедился — я всегда шёл в поэзии единственно верным путём. Он меня убедил в этом… Смогу ли я убедить в этом окружающих меня людей?..'

Убедить окружающих… Это было и остаётся проблемой для талантливого человека.

На немногочисленных оставшихся после него фотоснимках он — сосредоточенный, как бы отстранённый, с плотно сжатыми губами. Он скажет о себе:

    Чем жесточе я сжимаю губы,
    Тем вернее зреющая речь!

Жестоко сжимать губы заставляла жизнь. Она же стала источником его зрелых стихов. Судьба и творчество Алексея Прасолова ярко отразили трагическое наше время. Он сам стал одной из первых жертв нашего времени.

    Итак, с рожденья пошло, —
    Мир в ощущении расколот:
    От тела матери — тепло,
    От рук отца — бездомный холод…
    Кричу, не помнящий себя,
    Меж двух начал, сурово слитых,
    Что ж, разворачивай, судьба,
    Новорождённой жизни свиток…

И судьба разворачивала…

Родился Алексей в селе Ивановка Кантемировского района Воронежской области. Потом семья переехала в Морозовку, что рядом с городом Россошь той же области. Алёше был год, когда отец, уйдя на действительную службу, не вернулся домой. Злые языки оклеветали перед ним Алёшину мать. Алёша рос, не ведая отцовской ласки. Мать вышла замуж вторично. Но радостей у Алёши не прибавилось…

В войну погибли и отец, и отчим. Отчима в разговоре со мной Алексей вообще не вспоминал. Об отце редко говорил с обидой, больше — с печалью. Позже напишет пронзительные стихи о нём, взяв эпиграфом строки Лермонтова: 'Ужасная судьба отца и сына жить розно и в разлуке умереть'.

    Ты оставил в наследство мне —
    Отчество, пряник, зажатый в руке,
    И ещё — неизбывную едкую память…

Лермонтовская тема одиночество отца и сына перекликается и с лермонтовской сыновней гордостью за отца-гражданина. У Лермонтова: 'Но ты свершил свой подвиг, мой отец…' У Алексея —

    Пролетели годы. Обелиск. Траур лёг на лицо…
    Словно стук телеграфный
    Я слышу, тюльпаны кровавые стиснув:
    'Может быть, он не мог
    Называться достойным отцом,
    Но зато он был любящим сыном Отчизны…'

Да, узнав о смерти отца, Алексей уже не винил его…

В 1947 году Алексей после школы поступил в Россошанское педучилище, где мы с ним и познакомились. Окончив училище, он не решился сразу рвать со своей специальностью учителя и поехал работать в Первомайскую семилетнюю школу Ново-Калитвянского района Воронежской области. Там он встретил свою первую любовь — учительницу русского языка и литературы Веру Опенько. Человек кристальной чистоты, она была дочерью героя гражданской войны Митрофана Опенько, о котором рассказал Гавриил Троепольский в очерке 'Легендарная быль'. Встреча с Верой была как просветленье для