Что-то заставило его привстать на цыпочки.
Это был звук, который мог издавать только человек. Он доносился со стороны одного из выходов на сцену. Какой-то шорох, похожий на ветер, шуршащий опавшими листьями. Звук был такой, будто там из последних сил еле-еле передвигается человек. Вот он оперся о стену. Снова пошел. Затих. Напряженная тишина чуть ли не физически придавила Макфи. Из темноты донесся стон, приглушенный кашель. И снова раздались странные звуки. Теперь они были слышны совсем рядом, будто кто-то бился в предсмертной агонии. Макфи, не выпуская сигареты изо рта, нащупал в кармане пистолет и фонарик. Вытянув руки, сделал три шага вперед.
Человек из темноты буквально рухнул в объятия детектива.
Макфи опустил его на пол в проходе. Почувствовав, что грудь человека влажная, Макфи дотронулся до нее рукой и ощутил что-то теплое и липкое. Он включил фонарик и осветил лицо мужчины. Это был Ренс Дэймон. В широко распахнутых глазах застыло выражение ужаса. Губы несчастного побелели.
Макфи пощупал пульс.
Дэймон был мертв.
— Долго же он продержался, — пробормотал Макфи.
Пуля пробила грудь, из раны вытекло много крови.
Дэймону — обходительному парню, смуглому, с прямыми волосами, такими же черными, как когда-то у Мэгги Одэй, — было около тридцати. Пламенное красноречие и необоримая страсть, полыхавшая во взгляде, делали его человеком особенным. Покойный сенатор Гейлорд, воспользовавшись своими привилегиями, нашел ему местечко в офисе прокурора округа. Дэймон стал большой шишкой. Его приходилось брать в расчет. Но он был несдержан на язык.
— Придется попотеть, чтобы подыскать человека на его место, — сказал Макфи. От Дэймона разило джином. — Не иначе только что с вечеринки! Ну и ну! Какая нелепая смерть!
Макфи поднял левую руку Дэймона. В пальцах зажаты смятые пятисотдолларовые купюры. Примерно десять банкнот. Кровавые следы вели по проходу за кулисы. Стена, на которую опирался Дэймон, пытаясь идти, вся была заляпана кровью.
Макфи направился по следам — поднялся по ступенькам и прошел через дверцу за кулисы. Выцветший занавес отделял его от зрительного зала. Он стоял за кулисами, под люстрой, свисавшей с потолка, и изучал помещение при свете карманного фонарика. Очевидно, Дэймон сначала прополз через сцену в боковой проход, где, собрав остатки сил, смог даже встать на ноги.
Войдя в гримерку, откуда, похоже, начался путь Дэймона, Макфи оказался перед стеной с фотографиями, по которой можно было проследить историю всех девушек, выступавших в варьете. Она запомнилась ему еще по прошлым визитам.
Литровая бутылка джина, на три четверти пустая, стояла на колченогом туалетном столике, рядом с ней — два стакана. Он даже не стал их осматривать. Разбитая настольная лампа лежала на полу, вокруг нее раскиданы танцевальные костюмы.
Коробочка с гримерными принадлежностями валялась возле столика. Крышка открылась — и содержимое высыпалось. На тюбик с темно-красным гримом, видимо, кто-то наступил, и теперь казалось, что пол покрыт сгустками свернувшейся крови.
Рядом с дверью лежал пистолет тридцать второго калибра, в обойме которого не хватало одного патрона.
Макфи пошел обратно в зрительный зал.
Над телом погибшего склонилась Ирен Мэйо.
— Ничего уже не поделаешь, сестренка, — сказал Макфи.
В холодном свете фонарика ее глаза на белом, искривленном судорогой лице казались огромными. Губы девушки дрожали. Она закрыла рукой рот, сдерживая рыдания, но, быстро справившись с собой, глухо сказала:
— Когда-нибудь он мог стать губернатором штата.
— У него были все задатки, — мрачно кивнул Макфи. Он глянул ей в глаза, подведенные пурпурными тенями. Изумруды на шее переливались холодным светом. — Если человек чего-то по-настоящему хочет, его не остановишь, — добавил он.
— Разве что убьешь, — с жаром произнесла девушка. — Я такая же, как он. Если бы мне не оставалось ничего другого, вот тогда…
— Ты видела Мелроуза? — перебил Макфи.
— Нет, — чувствовалось, что она колеблется, в глазах появилось упрямое выражение. — Но Ренс видел его. Ренс сказал… — Она испуганно опустила глаза. — Я не в курсе всех этих денежных дел….
— Ты любила Дэймона?
— Не знаю, — медленно сказала она. — Он мне нравился. Он всюду брал меня с собой. Был со мной очень мил… Да, я любила его! — Она стала раскачиваться, будто обезумев. — Я готова потратить все свои средства, до последнего доллара, только бы добраться до Мелроуза! — в неистовом отчаянии выкрикнула девушка.
— Успокойся, малышка.
— Вы ведь мне поможете, Макфи?
Не ответив на вопрос, Макфи погасил фонарик и тихо произнес:
— В здании кто-то есть.
Девушка встала и подошла к нему так близко, что он почувствовал ее дыхание на своих щеках. Они стояли не двигаясь. Макфи прижал девушку к стене.
— Оставайся здесь, — прошептал он.
— Макфи…
— Молчи, сестренка.
Макфи снял ботинки. Он нащупал пистолет и на цыпочках, крадучись, стал пробираться по проходу к сцене.
Шуршание стало слышно более отчетливо, потом стихло.
Он дошел до конца прохода, повернулся и на ощупь стал пробираться в сторону фойе. Принюхавшись, детектив почувствовал в воздухе густой запах духов. Ухмыльнулся и убрал пистолет. Справа находилась дверь, ведущая в кабинет управляющего. Он направился туда. Остановился. Рядом кто-то тяжело и прерывисто дышал.
Макфи услышал сдавленное всхлипывание. Скрипнули половицы. Макфи показалось, что он понял, где прячется женщина. Детектив сделал три шага вперед, вытянув руки, так же, как тогда, когда в его объятия рухнуло тело Ренса Дэймона. Мимолетный отблеск ожерелья. Обхватив одной рукой шею женщины, другой он плотно зажал ей рот, подавив крик. Она бешено сопротивлялась, но Макфи смог ее удержать.
— Один звук — и тебе крышка, — тихо сказал он.
Женщина затихла. Макфи убрал руку, которой зажимал ей рот.
— Пусти меня, Макфи, — раздался хриплый голос.
— Деклэр! Надо же! Кого я еще встречу на этой вечеринке?
— Ренса Дэймона. — Женщина оперлась на руку Макфи. — Боже мой! — всхлипнула она. — Бедный Дэймон, это так ужасно!
Мэйбл Деклэр была эффектной блондинкой, яркой и запоминающейся. Ее миловидное, ухоженное личико совершенно не сочеталось с жестким выражением голубых глаз. Из одежды на ней был только халат.
— Странная у вас вечеринка, — протянул Макфи.
Руки и халат женщины были перепачканы кровью. Она бросила взгляд на пятна крови и побледнела.
Макфи направил фонарик ей в лицо.
— Садись, — сказал он.
Женщина, всхлипывая, опустилась на стул.
Макфи включил настольную лампу. Из мебели в комнате имелись обшарпанный стол, стулья,
