— Ему это не понравилось. Денег у него было немного, а транспортировка дельфинов дело дорогое. Но мы перевезли Пита и Сьюзи домой самолетом, и с тех пор они здесь.
— Но, я бьюсь об заклад, Лонтана не хотел, чтобы они оставались здесь. А что сделал он сам? Вернулся на Канары и попытался отыскать Маринт без них?
— Да, но морское дно в том месте — это лабиринт рифов, уступов, пещер. И если случайно не наткнуться на Маринт, его можно проискать хоть сто лет, но так и не найти.
— И он больше не давил на тебя, чтобы опять задействовать дельфинов?
— Разумеется, давил. Особенно после того, как получил перевод текста табличек. Среди прочего выяснилось, что жители Маринта постоянно использовали дельфинов в своей повседневной жизни.
— Каким образом?
— Остров жил рыбной ловлей, и дельфины помогали загонять рыбу в сети, предупреждали о появлении акул и даже учили детей плавать. Дельфины столетиями были неотъемлемой частью жизни тех людей.
— И что же? Какое отношение это имеет к обнаружению Маринта?
— Дельфины по-прежнему являются для нас загадкой. Не исключена вероятность существования генетической памяти, передающейся от поколения к поколению. Возможно, дельфины, появившиеся на свет уже после разрушения Маринта, сохранили на генетическом уровне воспоминания о нем. Но не исключено, что они просто привязались к ареалу, оказавшемуся для них благоприятным. Как бы то ни было, Фил был уверен, что мы должны дать Питу и Сьюзи новый шанс отыскать Маринт.
— А ты отказалась даже рассматривать такую возможность?
— Ты прав. Транспортировка серьезно травмирует дельфинов. По его вине они чуть не погибли в этих сетях. Я считала, что Фил может и сам отыскать Маринт. Они ведь уже дали ему таблички.
— Ты действительно думаешь, что Пит и Сьюзи могут помочь в поисках?
— Если их мать или кто-то из знакомых им дельфинов все еще находится в районе руин. Каждый дельфин издает свой особенный сигнальный свист, и они с легкостью пойдут на этот зов.
— Но Лонтана не смог их заставить найти Маринт.
— Он обращался с ними жестоко, и вообще они не настолько знали Фила, чтобы ему доверять. Да, я думаю, есть шанс, и неплохой, что Пит и Сьюзи приведут нас к Маринту. Они нашли таблички. А жители Маринта, написавшие эти таблички, называли дельфинов своими младшими братьями. Что ж, судя по всему, их младшие братья оказались единственным животным видом, пережившим катаклизм, и потомки тех дельфинов все еще плавают над затонувшим городом. Думаешь, мне хочется брать туда Пита и Сьюзи? — с неожиданной яростью спросила Мелис. — Здесь они в безопасности, здесь они счастливы. Если бы я видела какой-то иной выход, я бы им воспользовалась. А так, сколько зубами ни скрипи, эту пулю тебе придется проглотить. Пит и Сьюзи поедут первым классом, Джед.
— Ладно! Ладно! Я что, спорю? — Он взглянул на Пита и Сьюзи, беспечно игравших в воде. — Но в этом случае им лучше обзавестись хорошим чутьем на затонувшие города.
ГЛАВА 8
Когда Мелис вошла в свою спальню в этот вечер, у нее на автоответчике было семь посланий. Она стерла их, не прослушивая, и вновь включила звонок телефона. «Ну, давай, Арчер, вперед. Я готова».
Она лгала сама себе. Она не была готова. Мелис чувствовала, как бешено начинает биться сердце при одной лишь мысли о том, что опять придется отвечать на звонок этого мерзавца. Надо избавиться от нервозности, уговорить себя не дергаться. Телефон зазвонил ровно в полночь.
— Мне не нравится, когда меня игнорируют, — сказал Арчер. — Я думал, тебе дороги эти дельфины.
Сердце у нее замерло.
— О чем, черт побери, ты говоришь?
— Я так понимаю, ты не прослушала сообщения.
— С какой стати мне слушать всякую грязь?
— Потому что я этого хочу. А не будешь слушать, с твоими дельфинами произойдет несчастный случай. Мне даже не придется штурмовать твой маленький земной рай. Может быть, отравленная рыба? Я найду способ, не сомневайся.
— Они всего лишь объект исследования. Невелика потеря.
— Не надо мне врать, детка. А вот Лонтана был иного мнения.
Мелис перевела дух.
— И что он тебе рассказывал?
— О Маринте, о дельфинах. Когда я пришел к нему с предложением приобрести чертежи сверхзвуковой пушки, он попытался отвлечь мое внимание. Рассказал мне все о тебе, о Маринте и о бронзовых табличках. Я пытался ему втолковать, что меня не интересует Маринт, но он не желал обсуждать сверхзвуковую пушку.
— Он уже раньше успел крепко обжечься, имея дело с такими типами, как ты.
— Я знаю. Но если он не хотел играть с большими мальчиками, ему следовало сидеть дома на этом острове. Потенциал слишком огромен, его просто невозможно игнорировать. У меня прямо сейчас есть три покупателя, и все они рвутся назвать свою цену. И уже есть признаки того, что на шум сплываются другие акулы. Мне нужны результаты исследований Лонтаны.
— У меня их нет.
— Не на острове. Лонтана мне говорил, что бумаги не на острове. Думаю, он пытался тебя защитить. Но он проболтался, что тебе известно, где они. Вот и скажи мне, где они.
— Ты лжешь. Он никогда не сделал бы меня мишенью.
— В то время он еще не потерял надежды, что я вложу деньги в поиски затонувшего города. Он был довольно наивен, не правда ли? И очень, очень упрям. Как и Кэролин Мьюлан. Как и ты.
— Вот тут ты прав, я тоже упряма. Думаешь, я отдам тебе хоть что-нибудь, если могу отказать?
— Но ты не можешь мне отказать! Ты, конечно, еще будешь сопротивляться какое-то время, но я внимательно прослушал твои пленки. Я знаю, настолько у тебя хрупкая психика.
— Ты ошибаешься.
— Я так не думаю. В любом случае попробовать стоит. Итак, вот как это будет выглядеть. Я буду звонить тебе дважды в день, и ты будешь отвечать и слушать. Мы поговорим о кафасе, о гареме, обо всех незабываемых событиях твоего детства. Если не будешь отвечать, я убью дельфинов.
— Я могу поместить их в загон рядом с домом.
— Дельфины плохо переносят загоны в течение длительного времени. Они заболевают и умирают.
— Откуда ты знаешь?
— Я провел исследование. Хороший бизнесмен всегда исследует предмет.
— Бизнесмен? Скорее убийца.
— Только в самом крайнем случае. Обычно я получаю, что хочу, без кровопролития. С годами я даже избаловался. От души надеюсь, что ты сдашься до того, как я сломаю тебя окончательно, — добавил он тихо. — У меня такое чувство, будто я знаю тебя очень хорошо. Ночами я лежу в темноте и воображаю, будто я с тобой. Только ты гораздо, гораздо моложе. А знаешь, чем мы занимаемся?
Мелис закрыла глаза. «Задуши в себе гнев. Обуздай панику. Дыши глубже. Дыши медленно».
— Ты не ответила.
— Ты сказал, что я должна слушать, а не говорить.
— Верно, именно так я и сказал. А ты очень послушна. Это заслуживает награды. Спокойной ночи, Мелис.
Он повесил трубку.
Все кончилось. На этот раз.
Но завтра опять начнется. Только будет еще хуже, еще безобразнее, еще непристойнее. Он сольет прошлое и настоящее в одно кошмарное месиво.
Мелис встала и пошла в ванную. Она примет душ и попытается вновь почувствовать себя чистой. Она примет это наказание, она все вытерпит. Всего дважды в день. Надо просто блокировать его слова, не давать им проникать в сознание. Думать о том, что он сделал с Филом, с Марией и с Кэролин.
И о том, что она сделает с ним.
