похороненным. Почему бы тебе не оставить его в покое?
— Не могу. Он таит в себе столько открытий! Столько красоты! Столько знаний! Кто знает, что еще мы сумеем там обнаружить? Мой бог, да та же самая сверхзвуковая пушка может стать благословением божьим, если использовать ее должным образом. Неужели мы должны сделать вид, что знаний и технологий, которым много тысяч лет, просто не существует?
Его лицо горело от волнения. Мелис устало понурила голову.
— Ты рассуждаешь прямо, как Фил.
— Я не стану извиняться за то, что хочу вернуть к жизни Маринт. Я с детства мечтал, что мне будет дан шанс испробовать свои силы.
— С детства?
— С детства, — кивнул Джед. — Мой дядя приносил мне разные книжки о морских приключениях и зарытых сокровищах, когда я бывал у него на яхте. В некоторых из них упоминался Маринт, и он где-то откопал для меня старый номер «Нэшнл джиогрэфик» с описанием гробницы Геспута. Я увлекся. Я лежал в постели и воображал, как проплываю через город. И куда бы я ни взглянул, повсюду меня ждали приключения и чудеса.
— Детские фантазии!
— Может быть. Но мне они пошли на пользу. Бывали времена, когда мне нужно было уйти куда-нибудь подальше от всего того дерьма, которое меня окружало, и тогда я сосредоточивался на Маринте. Это был великолепный путь к бегству.
Мелис сокрушенно покачала головой:
— У Фила все было иначе. Для него это было Эльдорадо.
— Вот в том-то и состоит основная притягательность Маринта. Он отвечает любым запросам и каждому дает что-то свое. — Джед вдруг нахмурился, что-то припоминая. — Но ты же говорила, что сама поначалу увлеклась поисками Маринта?
— Поиски Маринта превратили Фила в фанатика. Он был готов на все. Он чуть не убил Пита и Сьюзи.
— Но ведь это еще не все?
Мелис долго молчала.
— Нет.
— А что еще?
— Таблички… Маринт был описан в табличках как нечто идеальное. Все, чего только может пожелать душа человека. Демократия, как у греков. Свободный выбор профессии и вероисповедания, что было само по себе удивительно, поскольку там же была перечислена целая иерархия богов и богинь. Они поощряли искусство во всех видах и формах и отвергали войны и насилие. Они были добры к своим младшим братьям дельфинам.
— Что ж тут такого плохого?
— Любой мужчина сказал бы, что тут все идеально, что это воплощение его мечты, — с горечью вздохнула Мелис. — Включая такое общественное устройство, которое использовало женщин как животных-производителей и как игрушки. Никаких браков. Никакого равенства. Никакой свободы для женщин. Они были рабынями или шлюхами, в зависимости от их привлекательности и силы. По всему Маринту стояли дома, где женщин держали для развлечения. Красивые дома для услаждения граждан мужского пола. Им предлагались на выбор прекраснейшие формы искусства и ремесла. Настенные росписи, шелковые подушки с вышивкой, мебель, инкрустированная драгоценными камнями. — Она вскинула взгляд на Джеда. — На что спорим, у них там были золоченые панели ажурной резьбы?
— Ты отождествила Маринт с кафасом.
— Да. Когда я прочла перевод, Маринт стал частью моих кошмаров. Они смешивались у меня в голове.
— И это одна из причин, заставивших тебя отказать Лонтане в помощи. Я понимаю твои чувства, но… Ты бы не стала запрещать людям изучение эпохи Возрождения только потому, что политическая система того времени была коррумпирована донельзя.
— Может быть, это было неразумно. Может быть, вы с Филом правы насчет того, что хорошее перевешивает плохое. Но я не хотела иметь с этим ничего общего.
— Пока я тебя к этому не принудил, — закончил за нее Джед.
— Пока Арчер меня к этому не принудил, — поправила его Мелис. — Кэролин сказала бы, что тебе следует взять под контроль эту твою склонность винить во всем себя. Это вредно для здоровья.
— Ладно, — улыбнулся Джед, — я за этим послежу. — Его взгляд вновь переместился к морю. — И послежу за твоими дельфинами. Возможно, они вернутся на рассвете?
— Надеюсь.
Дельфины не вернулись на рассвете. Прошло два часа после восхода солнца, а их по-прежнему не было видно.
— Ты же не знаешь, как далеко им пришлось заплыть в поисках своей семейной группы, — сказал Джед. — Может быть, дельфины сменили территорию за эти шесть лет.
— А может, им устроили горячий прием по случаю возвращения домой, — предположил Николас. — Я, к примеру, наутро после вечеринки никогда рано не встаю.
Мелис знала: они изо всех сил стараются ее подбодрить. Разумеется, их усилия ни к чему не приводили, но она все-таки заставила себя улыбнуться.
— Хватит вам мучиться. Я в порядке. Нам просто придется набраться терпения.
— Ты не в порядке. Ты еле держишься, — заметил Джед. — Дадим им еще восемь часов, а потом попытаемся их выследить.
— Завтра.
Джед решительно отказался:
— Я не стану смотреть, как ты тут маешься и несешь еще одну ночную вахту. Хватит с меня вчерашней ночи. Знаю, ты хочешь, чтобы они вернулись сами, по доброй воле, но лучше бы им поторапливаться. — Он повернулся на каблуках и двинулся на мостик. — В четыре часа мы отплываем за ними.
— Он не шутит, Мелис, — сказал Николас. — Если этот свисток у тебя на шее хоть на что-нибудь годен, советую тебе пустить его в ход, не откладывая.
Она в отчаянии покачала головой:
— Это не поможет. И ничто не поможет, если они не захотят вернуться.
— Хочешь воспользоваться моими шаманскими чарами?
— Нет, но вот молитва могла бы помочь.
— Без проблем. Какую тебе: христианскую, индуистскую, буддистскую? В других религиях я влияния не имею. — Николас подбадривающим жестом потрепал ее по плечу. — Помни старую индейскую поговорку: как дерево согнешь, так оно и вырастет. Эти дельфины тебя любят. Они не забудут.
— Их здесь нет, — вздохнула Мелис. — Но они вернутся. Мне просто нужно проявить терпение.
К полудню дельфины так и не вернулись.
К двум тридцати их еще не было.
В три пятнадцать в пяти футах от того места, где Мелис стояла у поручня, вода взорвалась гигантским фонтаном.
Пит!
Он выдал громкую, стремительную трель щелчков, прокатился на хвосте задом наперед и нырнул в море.
— А где Сьюзи? — Джед бегом добрался до места, где стояла Мелис. — Я ее не вижу.
Мелис тоже ее не видела. Но Пит ни за что не бросил бы Сьюзи.
— Сюда! — позвал Николас с противоположного борта яхты. — Что это там — дельфин или акула?
Мелис перебежала через палубу. Спинной плавник резал воду по направлению к ним. Плавник с V- образным разрезом посредине.
— Сьюзи.
Ее голова высунулась из воды, она яростно застрекотала, словно пытаясь рассказать Мелис, что с ней случилось.
