– Не ерничай, Ксень. Сама знаешь, что я прав. Я ж для чего тебя пригласил сегодня?
– Ну, развод наш обмыть, – снова улыбнулась я.
– Нет, Ксюш. Я вот что сказать тебе хотел…
Димка занервничал, сунул в рот сигарету и поискал глазами на столе зажигалку. Я нашла ее первой и поднесла огонь к его сигарете.
– Спасибо. Так вот что я хотел тебе сказать…
И замолчал.
Время шло. Минута прошла. Другая. Третья почти закончилась. И тут Генри заговорил:
– Ксюшка, родная, ты не бросай меня совсем, а? Я же вижу, я тебе уже не нужен, ты себе другого подыскиваешь… Не надо, не торопись. Ты… Ты подожди немного, ладно? Я сам тебя освобожу. И все у тебя сразу сложится.
Я отодвинула от себя тарелку и положила локти на стол.
– Это в каком смысле освободишь? От чего?
– От себя. Подожди, не перебивай. Ты только скажи: у меня еще есть шанс? Ну, хоть один, а?
Я молчала.
Димка схватил новую сигарету и начал мять ее в пальцах.
– Если у меня есть хотя бы маленький шанс – клянусь тебе, я его использую. Я вылечусь. Я пойду учиться в институт. Я найду хорошую работу. И я снова предложу тебе выйти за меня замуж… Не перебивай меня, прошу. Я сделаю это по всем правилам, а не как в тот раз… Я приеду к тебе на белом лимузине, встану у тебя под окном и заору: «Ксюшка! Выходи за меня замуж!» И ты выскочишь на балкон, такая красивая, такая домашняя… А потом у нас появится дочка… Как мы с тобой хотели. Маленькая принцесса с твоими глазами. – Генри сломал в руках сигарету и полез за новой. – У меня есть шанс?
Я, вцепившись в скатерть, смотрела ему в глаза.
Вот он приносит мне Деда Мороза, мы засовываем в него батарейки и смотрим, как тот топает ножкой…
Вот он несет меня на руках в ванную, приговаривая: «Тихо, тихо, маленькая, не плачь… Больно, знаю… Но ты ж у меня сильная, ты потерпишь. Я тебя вытащу, обещаю. Ты у меня обязательно выздоровеешь!»
Вот обнимает меня и Андрюшку и говорит: «Вся наша семейка Адамс в сборе… Я вас люблю».
Вот в шесть утра приезжает с дачи, куда ездил ночью за цветами для первоклассника Андрюшки.
Вот стоит на коленях и спрашивает: «Ты выйдешь за меня замуж?»
Я зажмурилась и затрясла головой.
– Ксень, у меня есть шанс?
Я открыла глаза и посмотрела ему прямо в лицо.
– Есть. Только, пожалуйста, используй его, ладно?
– Клянусь, родная ! Обещаю тебе! И… Я тебя очень люблю. Сильно-сильно стискиваю зубы, и все равно у меня непроизвольно вырывается:
– Я тебя тоже, Димулька…
– Мартынов, сделай доброе дело! Я ходила по офису и грызла ногти.
– Все что хочешь. Что надо?
– Слушай, дело такое… Щекотливое, в общем. У меня Димка пропал.
– В смысле? Вы ж с ним развелись вроде… Извини.
– Развелись, помирились – какая тебе разница? – психанула я, но тут же взяла себя в руки. – В общем, я ему не могу дозвониться со вчерашнего дня. То гудок идет, а он трубку не берет, а теперь вообще абонент не абонент.
– И чего ты хочешь?
– Позвони в милицию, Сереж… Понимаю, просьба идиотская… Но мне не к кому больше обратиться. Позвони и спроси: у них там в обезьяннике Дима Вербицкий не сидит? Представься его братом… Мне звонить как-то неудобно…
Мартынов посмотрел на меня и протянул руку к телефону:
– Говори номер…
Через минуту он уже передавал мне разговор с дежурным.
– Нет у них Димки. Я спросил, куда еще можно позвонить, мне ответили, что в бюро несчастных случаев… – Сережка посмотрел на меня испуганно и поежился: – И телефончик дали. Звонить будешь?
– Буду.
Набираю номер.
– Алло, у меня пропал муж. Вчера еще. Утром ушел на работу и до сих пор не вернулся. Телефон не отвечает… На работу позвонить не могу – номера не знаю. Одет? Черное полупальто, голубые джинсы, белый свитер с горлом, синяя шапочка. Ботинки не помню какие.. Шрамы? Да вроде нет… На ногах если только, много мелких… Татуировок точно нет. Родинки? Да, есть. На правой щеке три родинки, треугольником… Вербицкий Дмитрий Николаевич, восемьдесят первого года рождения. Нет? Да, телефон оставлю. Спасибо.
Я положила трубку и посмотрела на Мартынова. Он обнял меня.
– Ну, что ты раскисла-то? Никуда он не денется, дурочка. Ну, нажрался, может. С кем не бывает-то?
Я шмыгнула носом.
– Думаешь?
– Да уверен просто! Завтра найдется!
Но Дима не нашелся и на следующий день. Я не находила себе места, не зная, куда еще позвонить. Зато позвонили мне. С Димкиной работы.
– Здравствуйте, – поздоровались вежливо, – а Диму можно к телефону?
– Здравствуйте. А кто его спрашивает?
– Это с работы… Второй день не появляется. Он заболел? Я молчала.
– Алло, – заволновались в трубке, – вы меня слышите?
– Слышу, – тихо ответила я. – Дома его нет. Два дня уже. Я сама не знаю, что думать…
– Ну… Вы не волнуйтесь, найдется он, – неуверенно утешили меня на том конце провода. – Обязательно найдется. Передайте только, чтобы он сразу нам перезвонил.
– Хорошо.
– Спасибо, до свидания.
Я положила трубку, закусила губу и сделала то, чего не делала никогда: я позвонила Сашке.
Димкин лучший друг долго не брал трубку. Я ждала.
– Алло! – рявкнул недовольный голос.
– Саш, ты?
– Ну, я. Это кто?
– Это Ксеня Вербицкая, Димкина жена… Слушай, ты Димку давно не видел?
– Дня два уж точно. А что?
Я мешком обвалилась в кресло и заревела.
– Сашк, он пропал… Два дня его никто не видел: ни ты, ни я, ни даже на работе… Матери его даже звонить боюсь, она с ума сойдет. Я в милицию звонила, в бюро несчастных случаев – его нигде нет. Нигде, Саш!
– Тихо, Ксень, не паникуй… Я щас еще ребят наших поспрашиваю. Может, кто видел. И перезвоню тебе.
Сашка бросил трубку, а я набрала номер Димкиной тети.
– Тетя Нина, это Ксеня, здравствуйте.
– Здравствуй, Ксень. Что-то случилось?
– Нет… То есть да… Теть Нин, у меня Димка пропал…
– Как пропал?
– А я знаю? Пропал – и все! Два дня его нигде нету… Он к вам случайно не заходил? – спрашиваю уже на автомате, ни на что не надеясь.
– Заходил конечно. Позавчера. Я вздрогнула.
