Джордан приподнял голову:
— Ты принадлежишь мне?
Она почти не понимала смысла его слов и могла только ошеломленно смотреть на него.
Его пальцы выскользнули наружу, он нацелился и вонзился в нее, наполнив ее до отказа.
— Ты принадлежишь мне? — повторил он. Ее руки судорожно впивались ему в плечи.
— Джордан, я не могу…
— Ты хочешь, чтобы я двигался?
— Да! — прошептала она.
Он сидел абсолютно неподвижно, и только грудь его вздымалась от прерывистого дыхания.
— Тогда скажи, что ты мне принадлежишь!
Ах так! Он пользуется ее слабостью. Марианна пришла в ярость.
— Не скажу!
Он не шевелился, и она ощущала исходящие от него волны желания и бессильного гнева, словно это была физическая сила.
— Будь ты проклята!
И он начал двигаться внутри ее, поднимая и опуская бедра, в необузданном, яростном, неудержимом ритме.
Марианна могла только цепляться за его плечи, отдаваясь неистовой буре чувств. Казалось, это длилось бесконечно долго. Она как будто со стороны слышала, как с губ ее срываются невнятные приглушенные крики, она принимала и принимала его…
Он уткнулся лбом в ее грудь, все еще сотрясаясь после извержения. Она не двигалась, ощущая, как по телу ее разбегаются волны экстаза.
— Скажи, что ты мне принадлежишь, — тихо проговорил он. —Отпусти меня.
—Нет!
— Когда-нибудь ты мне это скажешь. Ей захотелось вырваться, уйти от него:
— Мне неловко. Дай мне встать.
Он поднял голову и бесшабашно улыбнулся:
— Но мы же еще не кончили!
Она изумленно уставилась на него. Не может быть, чтобы он хотел ее после этого бурного наслаждения!
Но он уже пересаживал ее к себе на колени, меняя позу, так что обе ее ноги оказались через подлокотник. Все еще оставаясь в ней, он наклонился и начал ласкать губами ее сосок.
— Разве тебе это не нравится?
— Что ты делаешь?
— Жду. Было бы глупо не воспользоваться твоим уязвимым положением, когда ты так жестоко собираешься меня покинуть. Кто знает, будет ли у меня еще такая возможность?
Она почувствовала, что он снова возбуждается.
— Сдвинь ноги и дай мне ощутить, какая ты узенькая. — Он прикоснулся губами к ее уху. — Я рассказал тебе только начало моего сновидения. Впереди еще очень много.
Марианна с отчаянием поняла, что совершила ошибку. Она считала себя достаточно сильной, чтобы взять то, что хочет, не уступив еще какую-то частицу себя. Ей следовало бы знать, что это невозможно. Он овладел ситуацией, и сейчас она всецело в его власти.
— Сожми меня, — прошептал он, и его пальцы начали искать — и нашли…
Когда началось наслаждение, она невольно обхватила его, давая то, чего он требовал.
Она совершила ужасную ошибку.
— А по нему можно прокатиться? — Алекс подъезжал к берегу озера и остановился, глядя на сверкающий лед. Он ударил носком ботинка по звенящей поверхности. — Здесь чудесно! Мне можно остаться с вами, Марианна?
— Нет, лед еще слишком тонкий, — ответила она на его первый вопрос, отталкивая подальше от опасного края. — И я была бы очень рада, если бы ты остался со мной. Почему бы тебе не спросить об этом у Джордана?
— Джордан, можно?
Джордан прервал разговор с Грегором и покачал головой:
— Нам нужно, чтобы ты помогал Грегору охранять Камбарон в наше отсутствие.
Алекс нахмурился:
— Тогда я хочу, чтобы Марианна вернулась со мной.
— Но Марианне нужно отдохнуть. Поэтому-то я и привез ее сюда, — мягко ответил Джордан. — Она очень устала, пока делала этот прекрасный Купол цветов. Ты ведь не хочешь, чтобы она заболела, правда? Алекс быстро возразил:
— Марианна никогда не болеет! — Потом, встревожено посмотрев на сестру, добавил: — Но она действительно… бледная.
— Я себя прекрасно чувствую, — Марианна, бросив на Джордана возмущенный взгляд. Не хватало еще, чтобы он тревожил ребенка! — И я так быстро вернусь в Камбарон, что ты даже не заметишь, как пролетело время.
Но Алекса, очевидно, не устроило это объяснение, и он продолжал настойчиво спрашивать у Джордана:
— А почему ей нельзя отдыхать в Камбароне?
Джордан улыбнулся:
— А ты когда-нибудь видел, чтобы она там отдыхала? Нам пришлось бы запереть ее мастерскую. Алекс рассмеялся:
— И кладовую при конюшне, и бальную залу, и…
— А если я дам слово, что не буду работать? — Марианна вызывающе посмотрела на Джордана. — Тогда нет причины сегодня же не вернуться в Камбарон.
Джордан снова посмотрел на Алекса:
— Как ты думаешь, мы можем ей поверить?
Алекс покачал головой.
Джордан невозмутимо улыбнулся Марианне:
— Как хорошо он тебя знает! Думаю, нам придется держать тебя здесь, пока ты не отдохнешь как следует. — Он снова повернулся к Алексу, — Но теперь, когда ты вернулся из своего путешествия, ты сумеешь навещать ее почаще. Грегор может снова привезти тебя сюда через несколько дней. Мы достанем коньки, и если лед будет достаточно прочным, надо будет поучить тебя на них кататься.
— Мне можно будет учиться кататься на коньках? — У Алекса радостно вспыхнули глаза. — А Марианне тоже?
— Я уверен, что она сможет прекрасно кататься, — медовым голосом отозвался Джордан. — Но нам придется за ней присматривать. У нее всегда была склонность ходить по тонкому льду.
Марианне захотелось его ударить. Она стремительно отвернулась.
— Давай прогуляемся по берегу, Алекс. — И подчеркнуто холодно обратилась к Джордану: — Тебе нет нужды идти с нами. Я уверена, что вам с Грегором необходимо очень многое обсудить.
К ее великому удивлению, Джордан кивнул:
— Мы будем смотреть на вас отсюда. Не упадите — скользко. Под плотным снегом лежит слой льда. — Он улыбнулся Алексу. — А после прогулки тебя будет ждать чашка горячего шоколада, а потом мы, может быть, сыграем партию в шахматы. Как тебе захочется!
— О да!
Марианна взяла Алекса за руку и повела вдоль берега. Снег хрустел у нее под ногами, солнце ослепительно блестело на белом покрывале озера. Постепенно морозный воздух и быстрая ходьба немного сгладили ее ярость и ощущение собственного бессилия. Она не допустит, чтобы раздражение на Джордана испортило ее отношения с братом.
— Я по тебе скучала. У тебя все хорошо?
Он кивнул.
