– Тогда, может, все-таки стоит убить Гэвина? мягко спросил Алек.
– Какой смысл? Сейчас он вам больше не нужен. Эта карта отыграна. А когда вы получите трои, вы сможете исполнить любое свое желание без особых затруднений.
– Очень разумно. – Алек опять внимательно посмотрел на нее. – Даже слишком разумно.
Кажется, Кейт немного переиграла. Если она и дальше будет действовать в том же духе, то зачеркнет все, чего успела добиться. Равнодушно пожав плечами, она бросила:
– Впрочем, делайте что хотите. Мне все равно. Просто я думаю, не стоит отвлекаться на то, что не заслуживает никакого внимания. – Наступило время проявить и некоторые женские слабости. – Я должна выйти, иначе упаду в обморок от этой вони. Жду вас во дворе.
Очутившись на воздухе, она сделала несколько судорожных глотков, борясь с дурнотой, подступавшей к горлу, но, конечно же, не от запаха, которого она почти не чувствовала, а потому, что уже не могла видеть того, что сделал с Гэвином этот изверг. Правильный ли тон она нашла в последнюю минуту? Ей казалось, что да. Но ведь она совсем не знала Малкольма. Оставалось только ждать.
Кейт начала ходить по двору, чтобы снять напряжение. Почему они так медлят? Что там происходит?
Наконец дверь темницы распахнулась, и первым появился Джок, который нес на носилках Гэвина. С другого конца их поддерживал стражник.
А Джин?
Через мгновение появилась и Джин. Кейт осторожно выдохнула воздух. Увидев Малкольма, она отвернулась, чтобы он не смог разглядеть выражения ее лица.
Стражник и Джок осторожно уложили Гэвина.
Потом Джок укрыл его теплым плащом.
Гэвин издал сдавленный стон и открыл глаза. Они были удивительно синими на мертвенно-бледном избитом лице с кровавыми подтеками.
Кейт подошла поближе, с волнением и болью вглядываясь в него.
– Как ты себя чувствуешь? – прошептала она.
– Ужасно... – проговорил он с трудом. – Извини... Не думал...
– Помолчи. Береги силы. Ты поправишься.
– У меня сломаны...
– Джок сумеет вправить кости. Он обещал, что ты даже не будешь хромать.
– Я не о ногах. – Гэвин попытался улыбнуться, но только скривился от невыносимой боли. – Пальцы... Скажи ему, чтобы он вправил мне пальцы.
Кейт не могла понять, почему его волнуют такие пустяки.
– Он сделает все, что нужно.
– Это важно... иначе я не смогу играть на волынке...
Ее душили слезы.
– Не уверена, что ему скажут за это спасибо.
Гэвин опять попытался улыбнуться.
– Это важно... – И он снова погрузился в беспамятство.
Джин взобралась на повозку и положила голову Гэвина себе на колени. При ярком свете дня она выглядела еще хуже, чем в темнице. Казалось, мрак поглотил ее сияющее очарование, оставив только тень той нежной, милой девушки, которая появилась в Крейгдью. Взглянув в ту сторону, где стоял ее отец, Джин проговорила, не разжимая губ:
– Кейт, я хочу, чтобы этот человек умер.
Кейт посмотрела на Гэвина и почувствовала новый прилив неукротимой ярости. Ее губы точно так же оставались неподвижными, и никто со стороны не смог бы догадаться, что она ответила Джин.
– Он умрет, – бесстрастно сказала Кейт и подошла к Джоку, который уже сидел на облучке, готовый тронуться в путь. – Постарайся задержать Роберта, чтобы он как можно дольше не появлялся здесь.
– Почему?
– Делай, как я сказала.
Она отступила на шаг и, облизнув губы, громко произнесла:
– Передай Роберту: он не хотел сделать меня правительницей Крейгдью! Ну так теперь я буду владеть всей Шотландией.
– Думаешь, он поверит?
– А почему нет? Он знает, что я тщеславна. Постарайся настроить его против меня. Ты с самого начала, как только я появилась на острове, хотел избавиться от меня. Воспользуйся моментом.
Малкольм остановился в нескольких шагах от них, наблюдая за говорящими.
– Вот и все, – закончила Кейт. – Каждый получил то, что он хотел. Вы – свой Крейгдью. Я – возможность стать королевой. – Она отступила, жестом показывая Джоку, что он может ехать.
