– Да. А что в этом плохого? Тебе и сейчас этого хочется, сколько бы ты ни спорила против очевидного. Моя откровенность тебя устраивает?
Кэтлин возмущенно отвернулась.
13
Машина плавно скользила по Королевскому мосту.
– Мне не нравится это, – говорил Ганс, не отрывая взгляда от темных вод Сены за окном. – Ты дал слишком мало людей.
– Трое – это более чем достаточно. – Ледфорд посмотрел на Ганса. – Мы хотим взорвать его, а не выкрадывать картины.
– Никогда не думал, что тебе захочется посмотреть, как взлетит на воздух весь этот хлам.
– Крылатая Богиня Победы – никакой не хлам, – сказал Ледфорд со снисходительной усмешкой. – Я должен дать тебе несколько уроков, ты абсолютный невежда.
Ганс почувствовал глубокое облегчение. В последнее время Ледфорд был таким раздражительным. Можно было подумать, что их дружба ему окончательно наскучила. Но если Брайэн еще стремился воспитывать его, значит, не все потеряно. Появлялась надежда.
– Да, я ничего не знаю об этом, но могу подучиться.
– Мы еще дадим тебе шанс, – сказал Ледфорд, – как только закончится эта работа. – Он свернул направо и остановился у набережной Тюильри. – У тебя есть нож? Охрану у ворот нужно убрать тихо.
Ганс кивнул.
– Все будет хорошо, когда ты проникнешь во внутренний двор. Там охраны уже не будет.
– Подкуп?
Ледфорд кивнул и продолжал:
– Кордоза и Брентер встретят тебя у стеклянной пирамиды во дворе Наполеона. У них взрывчатка. Тебе дается десять минут, чтобы сделать все и вернуться обратно.
– Я знаю свою работу.
Ганс выпрыгнул из машины и весело двинулся вниз по улице к главному входу.
Охранник стоял спиной к улице, всматриваясь во внутренний двор, как будто слышал что-то. Было до смешного легко незаметно подкрасться к нему… Ганс перетащил тело охранника во двор, чтобы ничего не было заметно с улицы, и направился к стеклянной пирамиде.
Брентер и Кордоза стояли возле пирамиды и, увидев Ганса, двинулись к нему.
Хоп! Раздался неясный звук, и голова Кордозы вдруг раскололась пополам.
Брентер вскрикнул и кинулся на землю. Слишком поздно. На его груди расцветало кровавое пятно.
Боже, что происходит?
Ганс дернулся в сторону и нащупал свой нож, и в это время следующая пуля ударила в стену радом с ним.
Он ничего не мог понять. Ведь Брайэн говорил, что все предусмотрено…
– Извини, мой мальчик.
Ганс повернулся на этот голос. Ледфорд стоял с автоматом «ингрэм-10» в руках и нежно улыбался.
– Этого не было в плане, – выговорил ошеломленный Ганс.
Ледфорд кивнул.
– Это предусматривалось. Никаких свидетелей. Один я.
– Почему?
– Часть замысла. Требовалось принести в жертву нескольких ягнят, и я почувствовал призвание выступить в роли жреца. В конце концов, ты всего лишь мой человек. – : Брайэн поднял «ингрэм», прицелился и послал очередь в тело Ганса.
Ганс вскрикнул, дернулся и упал. Он лежал неподвижно, слыша звук шагов Брайэна по булыжнику, тот бежал к воротам.
Он умирал. Брайэн убил его.
Он должен умереть, потому что так захотел Ледфорд.
И все же он был еще жив. Брайэн плохо сделал свою работу.
Существует твердое правило: надо проверить результат, обязательно убедиться, что все кончено. Брайэн нарушил это правило. Ганс справился бы лучше…
Истерический смех застревал в его горле, когда он полз к воротам. «Позволь мне сделать это, Брайэн. Я умею делать это лучше. Разреши мне убить себя ради тебя».
Он полз очень медленно, оставляя кровавый след на булыжной мостовой. Если он выползет со двора, то сможет позвать кого-нибудь на помощь.
Он должен выжить, черт побери. Потому что он не может умереть, пока жив Брайэн Ледфорд.
Как всегда, после завтрака Алекс позвонил в отель «Хилтон», чтобы справиться о почте. Была лишь одна записка.
