– Боже, как ты жестока.
– Теперь ты убедился в этом? – Она повернулась от балюстрады. – Скажи Дженнингсу, что он может больше не беспокоиться на мой счет.
– Нет.
– Тогда я скажу ему сама. – Челси двинулась к стеклянным дверям. – И когда я объявлю ему об этом в своей обычной «вызывающей импульсивной» манере, то уже не соглашусь остаться даже на чай и потребую, чтобы он немедленно отвез нас в Канны. – Она открыла дверь и улыбнулась ему. – Другого выхода нет. Мы – часть истории, Джонатан. По крайней мере ты точно войдешь в нее, мой президент.
Он направился вслед за ней.
– Я не позволю тебе сделать этого, я найду способ остановить тебя.
Она предвидела такой вариант и боялась его, зная, что Джонатан упрям не хуже ее самой. Он мог стать серьезным противником. А она так надеялась, что сумеет переубедить его. Боже, неужели он вынудит ее принять крайние меры?
– Не мешай мне, – сказала она тихо. – Ради бога, не делай этого, Джонатан.
Два часа спустя Кэтлин и Алекс уже сидели в салоне авиалайнера, взявшего курс на Ниццу. Алекс просматривал предложенные стюардессой газеты, и ему в глаза бросились кричащие заголовки на первой полосе:
СРАЖЕНИЕ АНТИТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ ГРУППЫ КРАКОВА С «ЧЕРНОЙ МЕДИНОЙ».
Алекс бегло прочитал заметки. Кэтлин со страхом следила за ним.
– Это произошло прошлой ночью. «Черная Медина»; никогда не выступает дважды за одну неделю. Возможно, цветок был лишь предупреждением. – Алекс пытался успокоить не только ее, но и себя. Руки Кэтлин нервно сжали ручки кресла. – Надеюсь, это лишь зловещая шутка.
Ладонь Алекса мягко накрыла судорожно стиснутые пальцы Кэтлин. На мгновение ему показалось, что она отдернет руку, но она ответила на его пожатие. Впервые с тех пор, как он признался, что обманывал ее, она по собственной воле прикоснулась к нему.
Под заголовком был снимок улыбающегося Кракова среди многолюдной толпы во дворе Лувра. Многие словно одержимые стремились коснуться его, как будто он был святой. Алекс сардонически улыбнулся. Почему бы и нет? Краков выполнил свое обещание. Если и не вся «Черная Медина», то какое-то ее звено было разрушено. Возможно, как раз то, что участвовало во взрыве Сен-Антуана.
Теперь он спаситель. Он выполнил то, что от него ждали, и теперь получит от них то, что нужно ему.
Власть лежит внизу, в пыли, и нужно лишь наклониться и поднять ее.
Кто это сказал? Кажется, Наполеон во время…
– Мой бог! – Алекс вздрогнул, его пальцы смяли газету. Кэтлин посмотрела ему в лицо.
– Что-нибудь не так?
– Ледфорд говорил, что его партнер хочет быть Наполеоном.
– Ну и что?
– Это не Далпре, а Краков хочет быть Наполеоном. Я сделал неправильное допущение, и Ледфорд охотно пустил меня по ложному следу. Согласно статье террористы убили охранника, готовя Лувру ту же участь, что и Сен-Лнтуану. Группа Кракова была начеку и патрулировала двор Лувра, чтобы предотвратить возможное покушение. Они схватили трех террористов прежде, чем те успели подложить взрывчатку. Двое были убиты на месте, третьему удалось сбежать, будучи раненным, и его надеются поймать в ближайшие несколько дней. – Алекс внимательно изучал написанное.
Кэтлин придвинулась ближе, всматриваясь в текст из-за его плеча.
– Но это бессмыслица. Краков… Невозможно! Разве не его люди убили двух террористов?
– Что сразу же ставит его выше подозрений, создает ему огромную славу и позволяет сделать следующий заранее продуманный шаг.
– Что это за шаг?
– Полагаю, стычка в Лувре будет использована как еще один аргумент в пользу идеи Объединенной Европы и сильного правительства, способного остановить терроризм и насилие. – Алекс помолчал. – Кто мог бы стать во главе такого правительства? Конечно же, наш прославленный герой.
– Но это лишь твои догадки. Ты не можешь быть уверен.
– У меня нет доказательств, но я чувствую, что все кусочки кроссворда легли на свои места. Остается лишь ждать и смотреть.
Катрин сидела за столом в кухне, ее руки сжимали чашечку со свежеприготовленным кофе. Она ожидала Питера и Маризу, обычно приходивших к ней поболтать вечерами, но их все не было…
Какое странное свечение в небе.
Катрин отставила чашечку и посмотрела в окно. Очень странный закат. Она увидела две сильные вспышки на горизонте, как будто зажглись огромные прожекторы, такие она однажды видела во время кинофестиваля в Каннах. Дени взял ее тогда с собой, и это было так весело. Все эти шикарные машины, сверкание драгоценностей и калейдоскоп знаменитых лиц. Дени был так хорош в смокинге, и: она чувствовала себя блестящей и обольстительной.
Она вдруг нахмурилась, поняв, что огни не могли быть; видны из Канн, скрытых от Вазаро холмами и утесами.
– Мадам Вазаро.
