усы. Он мог бы неплохо зарабатывать на ярмарках, поднимая тяжести двумя пальцами. Олэн, как рыба, широко открыл рот.
Изрезанный, но выбритый, он шел по лестницам и коридорам. Впереди и сзади шествовали полицейские. В конце концов его привели в кабинет. Здесь явно преобладали черный и зеленый цвета.
За столом сидел ладный парень лет тридцати пяти с тонкими чертами лица и насмешливыми глазами. Это был не кто иной, как Поль, помощник комиссара Бло, но Олэн о том не догадывался. Впрочем, если записать все, чего он не знал, можно было бы составить чертовски богатую библиотеку.
Поль кивнул полицейским в форме, и те мгновенно испарились.
– Можешь сесть, – без выражения сказал он.
Олэн покорно опустился на стул. Машинально он потрогал воротничок, но галстук у него отобрали. А именно галстука ему очень не хватало. Поль, по-прежнему стоя, достал какие-то бумаги.
– Франсуа Олэн, родился в Алжире в апреле двадцать второго года… Отец – Мариус Олэн, сапожник, мать – Берта Казарес, учительница… Оба – покойные. – Поль, оторвавшись от чтения, взглянул на Олэна. – Учение – нерегулярное… армия… потом автомобильные гонки… пока пять лет назад не отобрали лицензию… Все верно?
– Да, месье, – отозвался Олэн, чувствуя, что тут совсем иная музыка, нежели в участке.
– Для кого ты стянул машину? – внезапно спросил Поль.
– Д… для себя…
– Догадываюсь. Но кому ты собирался ее перепродать?
– Я об этом не думал… Но покупателя, наверное, всегда можно найти…
– Отлично. Значит, покупателя у тебя не было?
– Нет, месье.
Поль что-то записал и, не кладя ручки на место, продолжал допрос:
– Ты только что приехал из Марселя?
– Да, месье.
– И в Париже ты, естественно, никого не знаешь?
– Нет, месье.
Поль снова заскрипел пером. Складывалось впечатление, что для него это сущая пытка. Когда он снова вскинул глаза на Олэна, тот прочитал в них такую усталость, что хоть плачь.
– Притомился, а? – поинтересовался инспектор.
Олэн кивнул. Поль достал из ящика стола галстук. Синий, как Южные моря, с красной ручной вышивкой – старинным «рено» на огромных колесах. Олэн его сразу узнал.
– Шикарная вещица, правда? – Поль пощупал ткань.
– Подарок, – пробормотал Олэн.
– От женщины, надо думать? – полюбопытствовал полицейский, протягивая галстук владельцу.
Олэн стыдливо опустил глаза, но галстук взял. В душе его затеплилась безумная надежда.
– Можешь надеть, – сказал Поль. – Мы с тобой немного прогуляемся.
Пока Олэн завязывал галстук, инспектор снял трубку.
– Мы идем, – лаконично предупредил он.
Поль вытащил одежную щетку.
– Смахни пыль.
Олэн повиновался, и они вышли из кабинета.
– Разумеется, без глупостей, – предупредил полицейский в коридоре.
Он расстегнул пиджак, и Олэн увидел пистолет калибра 7,65. Они спустились на два этажа, пересекли большой двор, миновали пост у ворот, и плечом к плечу медленно двинулись вдоль улицы.
Торговый фургончик-404, на котором они грабанули банк, стоял чуть поодаль в гордом одиночестве на видном месте у набережной.
Машина бросилась в глаза Олэну обжигающе резко, но Поль исподтишка наблюдал за его реакций, и парень даже не вздрогнул.
Инспектору самому пришлось остановить его, когда они поравнялась с фургончиком.
– Ну, как, по-твоему, что это? – осведомился он, тронув бывшего гонщика за плечо.
Олэн решил, что толстый розовый младенец на голубом фоне куда приятнее на вид, чем жалкий серый рахитик – на черном.
– Похоже, реклама для сосунков, – с самым простодушным видом проговорил он.
Инспектор пока не мог понять, издевается над ним Олэн или нет. Он открыл дверцу и велел ему сесть за руль.
Олэн послушно выполнил приказ и вскинул глаза, ожидая новых распоряжений.
Поль хлопнул дверцей, а сам остался на тротуаре.
– Опусти стекло и возьмись за руль. Локоть слегка выставь наружу, – велел он.
Олэн вспомнил, что именно в такой позе он ждал, когда Франциск Первый и братья Шварц вернутся из банка.
Папаша Эдуар, крошка Люсьен и достопочтенный Финберг подошли к машине и внимательно уставились на Олэна.
– Смотри прямо перед собой, – руководил Поль. – Теперь – на нас… закури…
Он протянул Франсуа пачку сигарет и зажигалку.
Четвертый служащий банка присоединился к коллегам.
Он обожал смотреть по телевизору передачи на исторические темы, и с тех пор как один из братьев Шварц врезал ему по уху, только и грезил во сне и наяву, что о казни гангстеров на Гревской площади. Служащего звали Ружмон.
В тот день, идя на работу, он заметил, что водитель коммерческого фургончика погасил сигарету о ветровое стекло.
– Можешь затушить окурок, – предложил Поль.
Несмотря на внешнюю растерянность, Олэн весь напрягся и выгнулся, как одиссеев лук в день знаменитого возвращения оного мужа к своей ткачихе. Он выждал пару секунд, мысленно прокручивая в голове мельчайшие подробности собственного поведения во время налета.
Стараясь не глядеть на ветровое стекло, Олэн швырнул окурок в окошко, на тротуар.
– Я просил тебя не бросить, а затушить, – напомнил Поль, подняв окурок и снова протягивая его Олэну.
Но тот покачал головой.
– В машине я их всегда просто выкидываю, – сказал он.
Инспектор велел ему возвращаться, а сам пошел следом вместе с Финбергом и его служащими. Его рука слегка касалась локтя крошки Люсьен. Они уже успели познакомиться поближе под одеялом.
Во дворе Набережной Часов Поль попросил свидетелей подождать наверху.
Теперь он повел Олэна к «фольксвагену». После мытья маленький автомобильчик бывал голубым, а тысяч за пятьдесят Поль мог бы избавить кузов от вмятин и царапан, но предпочитал подождать «аварии при исполнении служебных обязанностей» и ремонта за государственный счет.
Олэн сел за руль, и Поль снова прокрутил ту же волынку с опознанием, окликнув двух проходивших мимо инспекторов.
– В жизни не видали этого типа, – честно сказали они.
Что до Олэна, то он тоже никогда не видел этой колымаги. Похоже, фараоны топтались на месте, и ему враз полегчало.
– Вы хоть не думаете повесить на меня кражу еще и этих двух тачек? – возмущенно спросил он уже в кабинете.
Поль промолчал. Приковав Олэна наручниками к батарее, он снова вышел.
Свидетели терпеливо ждали в смежной комнате. Финберг, Эдуар и Люсьен выглядели растерянно.
– А почему это он не забычарил, как тот тип? – спросил Ружмон. Он явно предпочитал расследования инспектора Бурэ.
– Потому что, возможно, тогда за рулем сидел не он. И вообще манера тушить сигарету не является доказательством вины, – отозвался Поль. – Это лишь косвенная улика, если угодно…
