Она улыбнулась при виде мальчишеского выражения на его лице.
— Есть определенная возможность. Вам лучше отложить их, Хантер.
— Я ужасно голоден!
— Ох, прекратите жаловаться! Вы заплатили бы за спа[28] три тысячи баксов в неделю ради той же самой процедуры, которую вы получите здесь бесплатно, а все, что они добавят на тарелку, будет маленький радиччио[29].
Он бросил на нее непристойный взгляд.
— Не думайте об этом.
— И что, ты предлагаешь, чтобы я выбросил это из головы? — Его взгляд, намекающий на непристойные мысли, пробежался по ней снова. Если бы он встретил девушку при других обстоятельствах, то предложил бы ей пообедать вместе с ним. И более того.
Мэй без проблем расшифровала его взгляд. «Забудь. Мужики в заплесневелом, мешкообразном красном бархате не мой основной профиль». Она поразмышляла, вырос ли ее нос[30]. Хантер был чрезвычайно привлекательным мужчиной. Даже в костюме Санты.
— Если от этого ты почувствуешь себя лучше, я буду счастлив избавиться от них. — Он озорно ухмыльнулся.
Мэй выдохнула.
— Вы просто пытаетесь разозлить меня, потому что вам скучно. Почему бы вам ни почитать?
— Чтение? Ты прихватила сюда книги? Почему ты не сказала раньше?
Она одарила его раздраженным взглядом.
— А что, вы думаете, смотрит на вас из той открытой коробки возле камина?
Мужчина пожал плечами.
— О, ну то — любовные романы. Я думал, что ты имеешь в виду, что у тебя есть…
Такое заслуживало злобного взгляда.
— Не говорите так, если цените свою красную бархатную шкуру.
— Я не то имел виду. Только то, что я никогда… я имею ввиду это женские книжки…
— Непохоже, что вам есть заняться чем-либо другим, почему бы вам не достать одну, вы можете быть удивлены.
Хантер обдумал эти слова, после чего пошел к коробке с книгами. Встал на колени, чтобы пробираться сквозь издания.
— Тут есть ваша книга?
— Зачем мне привозить мою собственную книгу?
Хантер пожал плечами.
— Почему бы и нет? Мэй Форрестер твое настоящее имя?
— Мэй — да, Форрестер — литературный псевдоним.
Хантер поднял одну из любимых книг Мэй, открывая внутреннюю обложку. Его глаза расширились.
— Да на этом парне же ничего нет, кроме полотенца!
— Лучшее полотенце, из виденных мной, — с улыбкой согласилась она.
Он бросил взгляд на нее.
— Так какое у тебя последнее имя? — Хантер сел на пол у камина, открывая книгу.
— Би.
Он прочел пару абзацев, после чего остановился и вперил в нее взгляд.
— Твое настоящее имя Мэй Би[31]? Может Быть— Низкий смех наполнил комнату.
— Прекрати!
— Должно быть, в средней школе было по-настоящему интересно: «Может Быть она будет и Можеть Быть ее не будет». — Он захихикал, тряся головой. — Неудивительно, что ты взяла псевдоним.
Мэй хлопнула крышкой лэптопа, закрывая его. Парень не собирается позволять ей работать! И он был слишком близок к истине; дети безжалостно дразнили ее, когда она была маленькой. Из-за чего, возможно, она и стала писателем; она часто уходила в себя, и грезы наяву были ее постоянными компаньонами.
Мэй уперла руки в бедра.
— А кто ты такой, чтоб так говорить? Я могу всего лишь догадываться, какое отвратительное первое имя скрывается за инициалом К, мистер К. Хантер Дуглас!
На щеке у Хантера появилась ямочка.
— Продолжай. — Серебристые глаза многообещающе вспыхнули.
Она заколебалась, бросая подозрительный взгляд на его провокационную физиономию.
— Продолжать что?
— Пытаться и догадываться.
Прищурившись, она просила на него недоверчивый взгляд.
— Ты скажешь мне, если я отгадаю верно?
— Конечно.
— Хорошо. — Она начала постукивать по деревянному полу ножкой. — Кальвин.
— Нет.
— Клем.
Он ухмыльнулся:
— Угу. — И вернулся к чтению книги.
— Не беспокойся, у меня есть целая неделя, чтобы выиграть.
— Достаточно, сделаем перерыв, — сказал он, не глядя на нее. Что было хорошей идеей, поскольку в его глазах определенно поблескивал юмор.
И кое-что еще.
Глава 11
— Кстати, как называлась твоя книга?
Поздним вечером Хантер взобрался на кровать. По полу сквозило и, из-за ветра, все еще завывающего в неослабевающем буране, предположила Мэй, было явно холодно.
Что осложнит сон для Хантера.
Мэй уже решила предложить ему несравненное лоскутное покрывало. Она же должна попытаться не замерзнуть с помощью куртки.
— Ты прекрасно знаешь, как она называется.
Он изогнул бровь.
— Давай притворимся, что нет.
— «Неукротимый закон любви».
Он взорвался хохотом.
Мэй пришла в ярость.
— Это пиратская история, так что прекрати смеяться прямо сейчас! Куча народу любит это.
Хантер прекратил смеяться, слова Мэй привлекли издательское внимание.
— Что мы подразумеваем под «кучей»?
— Романы очень популярны. — В переводе для него, это означало «прибыльны».
Хантер неожиданно стал серьезным.
— Я знаю, я занимаюсь этим, правда. У моего дяди несколько старомодные понятия о том, что «Fortuna» должна и не должна издавать.
— Ну, это может оказаться очень хорошей возможностью для тебя! У тебя есть время, я предоставлю книги, не говоря уже о моем знании жанра, которое я готова позволить тебе покритиковать — ты мог бы с большой пользой провести здесь свое время.
Крошечная морщинка прорезалась на его лбу, когда Хантер обдумывал сказанное.
