– О… ну ладно.
Сотрудница повела их через лужайку к дому. Десятки глаз следили за ними из окон и с прогулочных дорожек. Когда они подошли ближе, на окнах заколыхались занавески.
– Гости взволнованы, – объяснила женщина. – В последний раз, когда к нам прилетал вертолет, у мистера Валетты случился сердечный приступ.
Они прошли через парадный вход в приемную. На полу лежал вытертый ковер, вдоль стен стояли пустые кресла. Сотрудница провела их мимо стойки в коридор. Солнце пробивалось сквозь мутные стекла и стоявшую в воздухе пыль. Шаги гулко стучали по голым доскам.
– Вот она, – сказала женщина, открыв дверь висевшим на поясе ключом. – Здесь он держит свои вещи.
Гилкренски заглянул через ее плечо в комнату. Внутри было темно.
– Можно войти?
– Вообще-то я не… – начала сотрудница, но Стивенсон уже снова потянулся за бумажником. – Ладно, смотрите, мне не жалко.
Она шагнула внутрь и щелкнула выключателем.
Обстановка помещения напоминала монтажный зал. У дальней стены на штативе стояла профессиональная видеокамера, нацеленная на изношенный диван. Стол занимали компьютер, принтер и подставки для бумаг, набитые финансовой документацией. Рядом со столом на металлических стойках разместились две студийные системы видеомонтажа.
Остальную часть комнаты заполняли видеокассеты в красочных обложках. Они аккуратными стопками возвышались у стены, торчали из больших коробок и врассыпную покрывали пол. Гилкренски подобрал одну кассету и прочитал заголовок: «Крушение летающей тарелки в Розвелле, свидетельства очевидца». На обороте были напечатаны размытый снимок какой-то старушки и логотип фирмы-производителя. Тео бегло проглядел еще несколько кассет – «Шаттл „Атлантис“ и НЛО», «Кто убил Кеннеди?», «Зона 51: пришельцы в Америке».
– Взгляните на это, – сказал Стивенсон, протянув новую коробку.
Гилкренски прочитал название: «Проект „Радуга“. Филадельфийский эксперимент. Что рассказывают свидетели». На обороте снова красовалась фотография, на этот раз какого-то мужчины.
– Вы что-нибудь об этом знаете? – спросил Тео.
Сотрудница пожала плечами:
– Только то, что мистер Клайн делал фильмы и продавал их через Интернет. Законом это не запрещено.
– А кто эти люди?
Женщина взглянула на снимки.
– Это мистер Миллер, – сказала она. – А там – мисс Ковальски. Они живут в нашем пансионе.
– Значит, ваш «мистер Кознер» фабриковал поддельные интервью в этой комнате и продавал записи через Интернет?
– Я уже сказала, это не мое дело.
– Господи Иисусе!
На лице Гилкренски вдруг блеснула улыбка.
– Вот пройдоха! – воскликнул он, смеясь. – Он снимал на камеру своих соседей, давал объявления в Сети, притворяясь, что у него есть секретные данные обо всех этих событиях, и преспокойно продавал пленки. Очень умно! Попробуй докажи, что это вранье. А если и докажешь, где найти автора? Блестящая идея!
– Какого черта вы делаете в комнате Ронни? – загремел сзади чей-то голос.
Гилкренски оглянулся. В коридоре, заглядывая в дверной проем, толпилась небольшая делегация пенсионеров. Тео сверил лицо громогласного мужчины с фотографией на кассете.
– Мистер Миллер, полагаю? – спросил он. – Скажите, кто убил Кеннеди?
– Не надо на меня наезжать, сынок. Вы не копы. В любом случае, мы не сделали ничего противозаконного.
– Мы просто хотели отсюда удрать, – заявила стоявшая рядом пожилая женщина.
– Молчи, Марта! Ты слишком много болтаешь.
Гилкренски вгляделся в старушку и взял вторую коробку.
– Мисс Ковальски? Очевидец катастрофы в Розвелле?
– Да, это я, – с гордостью ответила женщина. – Я участвовала в записи об НЛО. Между прочим, мне уже приходилось играть в прошлом. По-моему, получилось очень убедительно.
– Мы не сделали ничего противозаконного, – повторил Миллер.
– А меня сняли в истории о пропавшем эсминце, – заметил стоявший позади него мужчина. – Я думаю, это наш лучший фильм.
Миллер возвел глаза к потолку.
– Говорю вам, мы не сделали ничего дурного! – почти крикнул он. – Вы сами преступаете закон!
Гилкренски улыбнулся, разглядывая всю компанию.
