— Да. А теперь я покажу себя солдатом, который не боится синяков и шишек. Но я позвала тебя не только для этого.
— Догадываюсь. — Гленна налила им обоим еще чаю. — Выкладывай.
— Я никогда не исследовала свои способности к магии. Они у меня не бог весть какие, как ты сама видела. Небольшой дар врачевания и сила, которую могут раскрыть и использовать другие, более сильные. Как делали вы с Хойтом. Я изучала сновидения и читала книги, посвященные их толкованию. И разумеется, книги по магии. Но мне казалось, что мои способности годятся лишь на то, чтобы немного облегчить боль. Или во время охоты определить, в какую сторону побежал олень. Всякие мелочи.
— А теперь?
— Теперь, — кивнула Мойра, — я думаю, что появилась цель и потребность развить эти способности. Мне нужно открыть все, что во мне заложено. И чем больше я узнаю о себе, тем лучше смогу использовать свои способности. Когда я прикоснулась к мечу, сжала ладонью его рукоять, то поняла, что он мой, что он всегда был моим. И еще мне передалась сила — словно в меня подул сильный ветер. Нет, сквозь меня. Ты понимаешь?
—Еще как.
Мойра снова кивнула, не отрываясь от еды.
—Я не обращала внимания на магию, потому что не испытывала к ней особого интереса. Мне хотелось читать и учиться, охотиться вместе с Ларкином, скакать верхом.
— Заниматься тем, что нравится молодым женщинам, — перебила ее Гленна. — Почему ты не должна была делать то, что хочется? Ты ведь не знала, что предстоит пережить.
— Нет, конечно. Но мне кажется, могла бы знать, загляни я поглубже.
— Ты все равно не спасла бы мать, Мойра, — тихо произнесла Гленна.
Мойра подняла взгляд от тарелки; глаза ее были ясными.
— Ты словно читаешь мои мысли.
— Потому что на твоем месте я думала бы точно так же. Ты не могла спасти ее. Более того...
— Так было предначертано судьбой, — закончила Мойра. — Я тоже прихожу к такому выводу. Но если бы я разобралась в себе, в своих способностях, то могла бы понять — что-то назревает. Даже если бы это ничего не изменило. Как и Блэр, я видела во сне поле битвы. Но в отличие от нее не придала своим снам никакого значений. Отвернулась от них. Но это дело прошлое. Я не... погоди, — Она искала подходящие слова. — Я не казню себя? Так?
— Да, правильно.
— Я не казню себя. Просто стараюсь измениться. И поэтому прошу уделить мне время и помочь развить то, что во мне есть, так же, как вы помогли мне совершенствоваться в боевых искусствах.
— Хорошо. С удовольствием.
— Я тебе благодарна.
— Рановато благодарить. Это будет тяжелая работа. Магия это искусство и в то же время ремесло. И дар. Хотя сравнение с физической тренировкой недалеко от истины. Способности к магии тоже что-то вроде мускулов, — Гленна постучала пальцами по бицепсу. — Нужно тренировать, наращивать их. Мы практикуем магию, подобно медицине. И это нужно делать постоянно.
— Любое оружие, которое я беру с собой на битву, — еще один удар по врагу. — Вскинув брови, Мойра согнула руку. — Поэтому я буду тренировать эти мускулы и сделаю их настолько сильными, насколько смогу. Я хочу уничтожить Лилит, Гленна. Не просто победить, а уничтожить. По многим причинам. Мои родители, Кинг. И Киан, — прибавила она после некоторого колебания. — Наверное, ему не понравится, что я думаю о нем как о жертве, да?
— Киан не считает себя жертвой.
— Отказывается. Именно поэтому он преуспевает — по-своему. Он пребывает... не могу сказать, что в мире, потому что это слово ему не подходит, правда? Но Киан примирился с судьбой. И мне кажется, в каком-то смысле даже доволен ей.
— Думаю, ты понимаешь его, насколько это вообще возможно.
Мойра в нерешительности передвигала остатки еды на тарелке.
— Он опять меня поцеловал.
— О... — только и смогла произнести Гленна. — О-о.
— Я сама его заставила сделать это.
— Не хотелось бы преуменьшать твое очарование или силу, но не думаю, что кто-то может заставить Киана сделать то, чего он не хочет.
— Может, он и хотел, но не решался, пока я не вынудила его. Выпила лишнего,
—Гм.
—Нельзя сказать, что я была пьяна, — с нервным смешком сказала Мойра. — Нет. Просто вино раскрепостило меня и добавило решительности. Мне хотелось свежего воздуха и тишины, и я поднялась на стену замка. А там был Киан.
Мойра вновь вспомнила, как все произошло.
— Он мог пойти куда угодно — и я тоже. Но этого не произошло, и мы оказались в одном месте в одно время. Ночью, — тихо сказала она. — Музыка и свет почти не достигали нас.
— Романтично.
— Наверное.
— В воздухе уже запахло дождем, который должен был начаться до рассвета, а в небе ярко светился белый серп луны. Мне так хотелось разгадать его тайну.
— Он вызывает любопытство у любого человека. Это естественно, — заметила Гленна. Они обе знали, о чем она умолчала. Киан не был человеком.
— Он был, как всегда, напряжен и сдержан, и это раздражало. И должна признаться, воспринималось как вызов. В то же время... Иногда в его присутствии со мной что-то происходит. Это нечто вроде знания или магии. Идет откуда-то изнутри.
Она прижала руку к животу, потом к сердцу.
—Просто... поднимается из самых глубин. Я никогда не испытывала таких сильных чувств к мужчине. Небольшое волнение, трепет — понимаешь? Приятно, интересно. А тут что-то жаркое и мощное. В нем есть нечто притягательное. Он такой...
—Сексуальный, — закончила за нее Гленна. — Потрясающе сексуальный.
—Мне хотелось знать, будет ли это похоже на тот раз, на тот единственный раз, когда мы оба разозлились, и он набросился на меня. Я попросила его повторить и не приняла бы отказ.
Мойра склонила голову набок, словно удивляясь сама себе.
— Знаешь, мне кажется, я заставила его нервничать. Видеть, как он взволнован, но старается не выдать себя, — это возбуждает не хуже вина.
— Да уж. — Вздохнув, Гленна взяла чашку чая. — Точно.
— А когда он поцеловал меня, я почувствовала все то же, что и в прошлый раз, только гораздо сильнее. Потому что ждала этого. И Киан был ошеломлен не меньше меня. Я уверена.
— Что тебе от него нужно, Мойра?
— Не знаю. Может быть, просто почувствовать тот жар, ту силу. То наслаждение. Это плохо?
— Не знаю... — В голосе Гленны сквозило беспокойство. — Он никогда не сможет дать тебе что-то большее. И ты должна это понимать. Киан не останется здесь, а если и останется, у вас все равно нет будущего. Ты ступаешь на опасную дорожку.
—Опасность подстерегает нас ежедневно, вплоть до Самайна. Я понимаю, что ты желаешь мне добра, и твои слова резонны, но мои разум и сердце жаждут чувства. И мне нужно утолить эту жажду, прежде чем я решу, как жить дальше. И я точно знаю, что не хочу идти в бой, отказавшись от этого только из страха перед тем, что может произойти — или не произойти.
Гленна вздохнула.
—Возможно, мои слова и резонны, но я сомневаюсь, что на твоем месте сама бы послушалась своего совета.
Мойра взяла Гленну за руку.
—Как приятно поговорить с женщиной. Поделиться тем, что у тебя на сердце.
