хотела.
— Ты не знаешь...
— Только посмей, только посмей сказать мне, что я не знаю, чего хочу, и это я вышибу из тебя дух. — Мойра ткнула его кулаком в грудь. — Я имею право на личную жизнь, и ты не лезь не в свое дело.
— Но он... и ты. Это неправильно.
— Плевать.
— Не стоит удивляться, что твой брат возражает, чтобы ты спала с вампиром. — Киан шагнул назад и взял чашку. Потом демонстративно окунул в нее палец, слизнул с него кровь. — Дурная привычка.
— Я не позволю...
—Погоди. — Ларкин прервал гневную речь Мойры. — Секунду. Я хочу поговорить с Кианом с глазу на глаз. Только поговорить, — добавил он, предупреждая возражения кузины. — Даю слово.
Мойра провела рукой по волосам.
—У меня нет времени ни на вас, ни на все эти глупости. Можете обсуждать то, что вас не касается, или считать меня пустоголовой. Мне нужно привести себя в порядок и напутствовать отряд, который выступает сегодня утром.
Она шагнула к двери.
—Надеюсь, вы не поубиваете друг друга из-за того, что касается только меня.
Мойра вышла, с силой захлопнув за собой дверь.
—Только быстро, — сказал Киан. — Что-то я устал от людей.
Ларкин уже немного пришел в себя.
—Думаешь, я ударил тебя из-за того, что ты вампир? Нет, я точно так же отреагировал бы на любого мужчину, которого застал бы с ней в таких обстоятельствах. Она моя сестра. Я об этом не думал — я вообще не думал.
Переминаясь с ноги на ногу, он тяжело вздохнул.
—А теперь мой поступок еще больше все усложнил. Но мне не хочется, чтобы все выглядело так, будто я набросился на тебя из-за того, что ты вампир. По правде говоря, я не считаю тебя вампиром, пока не задумываюсь об этом. Ты мой друг. Один из круга шести.
Заговорив, Ларкин вновь распалился.
— Но я открыто заявляю, что соблазнение моей сестры не имеет никакого отношения к тому, бьется у тебя в груди сердце или нет.
— Ты закончил свою речь? — выдержав паузу, спокойно спросил Киан.
— Да, и жду ответа.
Кивнув, Киан вновь взял чашку.
— Поставил меня в сложное положение, да? Назвав другом и одним из вас. Я могу быть первым, но никогда не стану вторым.
— Чушь. Ты просто увиливаешь. Я верю тебе точно так же, как верю другим. А ты взял и соблазнил мою сестру.
— Ты ее недооцениваешь, — Киан рассмеялся. — И я тоже. Киан лениво провел пальцем по кожаному ремешку с бусинами. — Она размотала меня, как клубок пряжи. Это, конечно, не оправдание. Да, я не смог выставить ее за дверь. Мойра упряма и настойчива. И я не мог... не стал ей сопротивляться.
Он бросил взгляд на карты, о которых не вспоминал с той секунды, как услышал стук в дверь этой ночью.
— Но проблем не возникнет, потому что вечером я уеду. Или даже раньше, если позволит погода. Хочу сам взглянуть на поле битвы. Так что она может не опасаться меня, а я — ее, пока все не закончится.
— Ты не можешь этого сделать. Не можешь, — повторил Ларкин. — Если ты уедешь, Мойра подумает, что это из-за нее. Расстроится. Если ты хочешь уехать из-за меня...
— Я принял это решение еще до того, как она пришла ко мне. Отчасти потому, что хотел обезопасить ее от своего присутствия.
Явно расстроенный, Ларкин провел рукой по волосам.
—Раз уж ты не успел, теперь нет смысла торопиться. Я сам тебя отвезу, по воздуху. В ближайшие несколько дней, как только выпадет подходящий момент. Нам, шестерым, нужно держаться вместе.
Успокоившись, Ларкин посмотрел в лицо Киану:
— Нельзя разрывать круг. Это важнее, чем то, кто с кем спит. Теперь я немного остыл и уже могу кое-что тебе сказать. Конечно, это не мое дело. Но, черт возьми, — продолжал он, — я хочу спросить тебя об одной вещи. Как друг, как ее родственник, заменяющий ей отца. Ты испытываешь к ней какие-то чувства? Настоящие чувства?
— Упоминание о дружбе очень кстати, правда?
— Ты мой друг, и я переживаю за тебя, как за брата. Это правда.
— Проклятье. — Киан со стуком поставил чашку на стол и хмуро посмотрел на кровь, расплескавшуюся на разложенные карты. — Вы, люди, просто затопили меня чувствами. Выливаете их на меня и в меня, нисколько не заботясь, как я буду со всем этим жить.
— А как ты будешь жить без них? — спросил Ларкин.
— Прекрасно. А тебе не все равно, что я чувствую? Ей нужен мужчина.
— Нет. Ей нужен ты.
— Это ее ошибка, — тихо произнес Киан. — И мое проклятие. Я люблю Мойру — иначе я бы давно уже соблазнил ее, просто ради развлечения. Я люблю ее — иначе выгнал бы этой ночью. Я люблю ее — иначе я не чувствовал бы такого отчаяния. Но если ты проболтаешься, я оторву тебе голову, несмотря ни на какую дружбу.
—Ладно. — Ларкин кивнул, встал и протянул руку. — Надеюсь, вы будете счастливы, насколько это возможно и так долго, как это возможно.
—Черт. — Киан пожал протянутую руку. — Послушай, а что ты здесь делал в такой час?
—А, совсем забыл. Думал, ты еще не лег спать. Я хотел спросить, не позволишь ли ты нам — моей семье — случить твоего жеребца с одной из наших кобыл? Ей время подошло, а твой Влад будет прекрасным производителем.
—Ты хочешь использовать моего коня как производителя?
— Да, если не возражаешь. Я привел бы к нему кобылу сегодня утром.
— Валяй. Уверен, ему понравится.
— Спасибо. Мы заплатим, сколько полагается.
— Нет. Никакой платы. Будем считать это дружеской услугой.
— Дружеской, так дружеской. Спасибо. Пойду разыщу Мойру, чтобы она излила гнев на мою голову, как я того заслуживаю. — У двери Ларкин остановился. — Кстати, о кобыле, которую я приготовил для твоего жеребца. Она симпатичная.
Сверкнув улыбкой и хитро подмигнув, Ларкин вышел, и Киан невольно рассмеялся — несмотря на все события этого раннего утра.
11
По указанию Мойры флаги на башнях замка были приспущены, а печальные звуки волынок огласили пронизанный утренним светом воздух. Если на то будет воля богов, Мойра еще отдаст дань памяти тем, кто сложил головы на этой войне. Но сейчас она больше ничего не могла сделать для мертвых.
Королева стояла во внутреннем дворе замка и наблюдала, как воины — мужчины и женщины — готовятся к долгому маршу на восток страны. Сердце ее переполняли печаль и гордость. Она уже
