Вечером 30 ноября «Питон» встретил подводную лодку «U-68» в точке с координатами 27°53' южной широты, 3°55' западной долготы примерно в 1000 километрах к югу от острова Святой Елены. Прошло всего две недели с тех пор, как Мертен был моим желанным гостем на борту «Атлантиса», и вот мы снова встретились – я в качестве спасенного на борту чужого корабля, а он после успешного рейда на Уолвис-Бей и Кейптаун. Подлодка «U-A» появилась только на следующее утро на рассвете, вызвав тем самым задержку, которой суждено было повлечь за собой катастрофические последствия. В помощь впередсмотрящим «Питона» приставили опытных матросов с «Атлантиса», но командир «Питона» не посчитал необходимым поместить наблюдателя на топ мачты, как это сделал бы я. Согласно прогнозу, ожидалась изменчивая погода, поэтому было решено не идти дальше на север ввиду того, что плохая погода могла бы помешать перегрузке торпед.
1 декабря в 15.30, как только подлодка «U-63» начала принимать на борт продукты, один из моих впередсмотрящих доложил о медленно приближающемся к нам трехтрубном корабле с расстояния примерно 30 километров. Корабль быстро идентифицировали как крейсер. Матрос, находившийся в «вороньем гнезде» в двух метрах над головой моего впередсмотрящего, ничего не заметил.
Операции по доставке грузов на подлодку были немедленно прекращены, канаты выбраны, топливные шланги отключены, и резиновые ялики отчалили. «Питон» набрал экстренную высокую скорость и пошел на юго-восток. Потребность в столь резких изменениях в режиме работы вынудила судно выпустить большой клуб черного дыма, который, должно быть, привлек внимание противника, так как крейсер внезапно изменил курс и устремился вслед за нами на высокой скорости. Было бы лучше, если бы «Питон» стартовал на более низкой скорости, чтобы дымить не так сильно, но за это нельзя винить капитана судна, поскольку он не имел никакого опыта в подобной военной тактике, с которой мы были очень хорошо знакомы. Мы смогли идентифицировать нашего преследователя как крейсер класса «Лондон».
Обе подводные лодки смогли срочно погрузиться, но, когда объявили тревогу, подлодка «U-68» как раз принимала на борт последнюю торпеду и лежала на поверхности с открытыми люками. Подлодке «U-A» требовалось только сбросить топливные шланги. Гидросамолет «Питона» не было возможности поднять на борт, и его оставили. Примерно полчаса спустя его сбоку обошел крейсер. Несмотря на то что командир «Питона» грамотно провел своего преследователя по курсу следования обеих подводных лодок, только подлодка «U-A» находилась в удобной позиции для торпедной атаки. Подводная лодка «U-68» осуществила срочное погружение без надлежащего дифферента и провалилась под воду как камень. К тому времени, когда подлодку удалось наконец взять под контроль, крейсер был уже так далеко, что Мертен мог послать ему вслед только проклятие. С подводной лодки «U-A» двумя залпами отправили пять торпед с дистанции 3 тысячи метров, но ее командир недооценил скорость цели, и все торпеды прошли мимо.
С этого момента все происходило так, как мы и ожидали. Крейсер быстро догнал нас и с расстояния 20 километров дал предупредительный залп, после чего «Питон» отвернул в сторону и застопорил ход. По ошибке включили дымовую завесу, но, к счастью, крейсер не возобновил артобстрел. У нас было достаточно времени для того, чтобы спустить на воду плавсредства, загрузив их предназначенной для подводных лодок провизией, все еще лежащей на палубе. На моторной лодке взяли резиновые ялики на буксир, и весь караван судов двинулся прочь от корабля, чтобы уйти с линии огня, так как мы в любой момент ожидали начала обстрела. На борту оставались только капитан-лейтенант Людерс, командующий «Питоном», группа подрывников и лейтенант Фехлер.
Перед тем как покинуть судно, моряки с «Атлантиса» отправились к баталеру, чтобы запастись теплой одеждой. Однако, верный своей профессии, он отказался выдать какую-либо одежду без надлежащим образом оформленной расписки в получении. В конце концов его спустили в одну из шлюпок, и моряки раздобыли себе куртки и брюки без всякой расписки.
Мостик «Питона» уже горел, когда в 18.40 грохнули подрывные заряды. Машинное отделение вскоре также было охвачено пламенем: мы очень аккуратно все подготовили и везде полили бензином, чтобы лучше горело. Спустя сорок минут «Питон» накренился на левый борт и затонул. Крейсер ушел на юг. Незадолго до заката появились обе подводные лодки, но вынуждены были опять погрузиться ввиду того, что прилетел самолет с крейсера и принялся низко кружить над тем местом, где затонул «Питон».
Место затопления было отмечено одиннадцатью корабельными шлюпками и семью резиновыми яликами. На них разместилось 430 уцелевших моряков с «Питона» и «Атлантиса». Между нами и родными берегами лежало 800 километров водного пространства, которое бороздили вражеские корабли.
Глава 22
«ДОМОЙ ВЕРНУЛСЯ МОРЯК...»[40]
Самолет английского военного корабля «Дорсетшир» исчез, и два командира подводных лодок, Экерманн и Мертен, столкнулись с задачей благополучной доставки нас домой в ближайший невражеский порт, находящийся от нас на расстоянии в четверть земной окружности. Вначале Экерманн настаивал на том, чтобы принять на себя командование всей экспедицией. Он заявил, что является «старшим по званию офицером из тех, кто в настоящее время командует действующим боевым кораблем». Однако нам вместе с Мертеном удалось убедить его в неуместности рассуждений о старшинстве в подобной ситуации, и, поскольку Мертен взял меня на борт своей лодки, «U-68» стала «старшим кораблем».
Затем на каждой подводной лодке разместили по 100 человек. Остальных поровну распределили между спасательными шлюпками и яликами, которые были подняты на палубы подводных лодок. Каждая подлодка должна была взять на буксир по пять спасательных шлюпок, предоставив моторному катеру продолжать движение своим ходом, а шлюпки тащить на буксире, предварительно загрузив их едой и питьем. В течение нескольких следующих дней это суденышко, всегда страдавшее от капризного двигателя, непрерывно сновало от одной спасательной шлюпки к другой без остановки и без единой аварии. Оно поспевало всюду на глазах у сидевших в шлюпках моряков, которые страдали от жажды и задыхались в зное экваториального солнца.
Глубокой ночью 1 декабря 1942 года две подводные лодки взяли курс на северо-запад, ведя свои буксирные караваны, о чем адмиралу, командующему подводным флотом, была послана соответствующая радиограмма.
Насколько счастлив был я, что приказал поднять шлюпки с «Атлантиса» на борт «Питона» и держать их наготове для экстренного спуска на воду, несмотря на то что они занимали много места на палубе. Теперь они были полностью загружены продовольствием, и об этом жалеть не приходилось, потому что пополнение запаса продовольствия на борту подлодки «U-68» пришлось прекратить, не закончив.
Когда мы отправились в путь, две другие подводные лодки – «U-124» лейтенанта Йохена Мора и «U- 129» лейтенанта Нико Клаузена – находились все на том же расстоянии от нас – от 600 до 900 километров к северу. Ночью 2 декабря на обеих подводных лодках получили приказ идти на полной скорости к подлодкам «U-A» и «U-68» и каждой принять на борт свыше четверти всех уцелевших.
К этому времени у нас установился надлежащий порядок. Одна треть уцелевших находилась внутри каждой подлодки, одна треть в спасательных жилетах сидела в яликах на палубе, и одна треть разместилась в спасательной шлюпке; когда подходило время поменяться местами, те, кого размещали в спасательных шлюпках, переходили на верхнюю палубу подводных лодок, те, кто был на верхней палубе, спускались внутрь, а те, кто был внутри, пересаживались в спасательные шлюпки. Если подводным лодкам требовалось погружение, спасательные шлюпки должны были быть отцеплены, ялики – спущены на воду, а те, кто находился внутри, принимали участие в погружении вместе с экипажем подводной лодки. Мы репетировали это каждое утро. В полдень 2 декабря Экерманн сообщил наше местоположение и в то же время попросил, чтобы на подводных лодках «U-124» и «U-129» радиотелеграфисты постоянно дежурили на волне «Африка», которую использовали все подводные лодки, проводившие свои операции в Южной Атлантике. Подводная лодка «U-129» встретилась с нами в полдень 3 декабря и забрала капитана Людерса и всю команду «Питона», за исключением трех человек. Ввиду того что подлодка «U-124» еще не вошла с нами в контакт, а на «U-129» было плохо с горючим, я решил, что последняя побудет с нами некоторое время. В полдень 2 декабря на подводной лодке «U-68» заметили танкер, и, хотя Мертен жаждал атаковать, он отказался от этой попытки в пользу безопасности своих пассажиров. Не так поступил Экерманн. Заметив 3 декабря торговое судно, он сбросил буксирные канаты, спустил ялики на воду и вопреки нашим протестам пустился в погоню. Его преследование не принесло успеха.
Большая часть команды провела целую неделю в открытых шлюпках. Мало у кого нашлась бы рубашка, чтобы прикрыть тело, и еще меньше имели что-нибудь теплое, чтобы надеть ночью, когда температура
