В пещере было жарко, но у Зеел мурашки выступили на коже. Она поплотнее закуталась в плащ.
— Но ведь после обвала букшахи все равно не могли попасть в пещеру. Значит, если бы ринцы не поселились в долине, животные просто бы вымерли — зимой им нечего было бы есть! — воскликнул Норрис.
— Погибли бы не только букшахи — погибла бы вся земля, — тихо сказала Зеел. — Но букшахи выжили и привели нас сюда, чтобы мы помогли им войти в пещеру. — Девушка задумчиво посмотрела на Роуэна. — Счастливая звезда привела твой народ в долину. Люди твоего племени спасли букшахов от голодной смерти. Народу Рина были не страшны лютые морозы…
«Счастливая звезда? Случай? Или все было с самого начала предопределено?» — гадал Роуэн.
— Роуэн, а что ты увидел тогда, когда мы вошли в пещеру? — вдруг спросил Норрис. — Ты нам об этом так ничего и не рассказал. Как ты догадался, что букшахи разрушат гнезда снежных червей?
Роуэн покачал головой и медленно поднялся на ноги. Он понимал, что настало время раскрыть последнюю тайну Горы. Раньше им нужно было, не раздумывая, действовать, поэтому-то Роуэн и молчал, но сейчас настала пора все рассказать…
У него не было никаких доказательств, только смутные догадки. Да и кто ему поверит? Не было ничего, что могло бы подтвердить его правоту.
Норрис, Зеел и Шаран двинулись вслед за Роуэном туда, куда почему-то не заходили букшахи, — в самый темный угол пещеры. Там Роуэн видел своего двойника, склонившегося над желтым пергаментом.
Сейчас все выяснится…
Роуэн остановился. Он хотел зажечь факел, но руки его дрожали. Зеел с тревогой поглядела на мальчика и отдала ему свой факел.
Яркие блики побежали по черным стенам пещеры. Роуэн сделал еще несколько шагов…
В углу, посреди горстки праха и костей, лежала деревянная шкатулка.
— Шаран! Это твоя шкатулка! Как ты могла ее здесь потерять?
Норрис вдруг замолчал. Он оглянулся и увидел, что шкатулка Шаран у нее в руках — девочка по- прежнему крепко прижимала ее к груди.
Роуэн опустился на колени и взял в руки шкатулку, что лежала на полу. Она была окована жестью, и это спасло ее от палящего жара.
Защелка отлетела сама собой, и Роуэн откинул крышку. Внутри на маленьком деревянном подносе лежали маленькие стеклянные флакончики с красками. А рядом с флакончиками — уже знакомый ему свиток.
Роуэн схватил его и поспешно развернул. Пергамент сплошь был покрыт письменами. Этот тонкий неровный почерк было нелегко разобрать.
Роуэн стал медленно читать вслух:
Друзья мои, вы вернетесь и захотите узнать, как все это было. Я пишу это для вас. Флисс — хранительница шелков — уже очень слаба.
Столицу водяного народа захватили зибаки, но Брону удалось бежать из города. Он был ранен, но это не помешало ему за два дня добраться до долины. Брон передал нам распоряжение старейшин.
Как и было нам велено, мы взяли шкатулку с драгоценными шелками и вместе с букшахами отправились в пещеру. Брон, Флисс и я двинулись через долину к сердцу Горы. В пути нас подстерегали опасности, но в конце концов мы достигли цели.
Друзья, мы ждали хоть какой-нибудь весточки от вас. Полонили ли вас зибаки, или вы сами сокрушили врага? Вестей не было, и мы не знали, что и думать…
Голос Роуэна прервался.
— Кто это написал? — хрипло спросил Норрис. — Я ничего не понимаю.
— Молчи, Норрис! — прошептала Зеел.
Проглотив комок в горле, Роуэн продолжал читать:
Весной снег растаял, и букшахи ушли из пещеры, а мы остались здесь. Как-то раз Брон поднялся на вершину Горы и рассказал нам, что оттуда видны какие-то новые дивные цветы, распустившиеся в долине. Мы сожалели, что вас нет рядом, ведь вы тоже порадовались бы этому великолепию…
Роуэн сразу догадался, что это за «новые дивные цветы», которые увидел Брон. Это были страшные деревья Унрина. Семена их занесло в долину с вершины Горы. А мальчик, написавший это письмо, и не догадывался о том, что благоухающие кусты с дивными цветами скоро вырастут и превратятся в кровожадные деревья, которые погубят все живое.
Норрис, Зеел и Шаран молчали. Затаив дыхание, они ждали, что же будет дальше. Роуэн собрался с духом и снова стал читать:
Через несколько дней мы заметили, что неизвестная болезнь поразила птиц и лошадей. Они падали и оставались лежать неподвижно, объятые сном. Боясь, что это происки зибаков, мы решили не выходить из пещеры. А еще через несколько дней случились страшные обвалы. Скалы рушились, и земля уходила из-под ног. Мы переждали это время в пещере, а когда захотели выйти, обнаружили, что вход в нее завален камнями…
— Корни деревьев подрыли землю и скалы, и от этого случились те страшные землетрясения и оползни, о которых рассказывал Огден! — воскликнула Зеел. — А бедняги в то время были в пещере, вот их и замуровало.
Зеел посмотрела на горстку праха у своих ног — это было все, что осталось от несчастных страдальцев, — и сжала кулаки.
Проходили недели. Силач Брон пытался отвалить камень, перегородивший вход, но все было тщетно. Запасы еды и питья подошли к концу.
Друзья мои, мы скоро умрем, но драгоценные шелка — в целости и сохранности. Эта мысль утешает нас, и мы не страшимся близкой смерти.
Каждую секунду мы думаем о вас, о люди нашего племени, и тревога терзает наши усталые сердца. Однако что-то подсказывает мне, что в один прекрасный день вы вернетесь. Родина позовет вас, и вы откликнетесь на ее призыв. Придите тогда сюда, к сердцу великанши Горы, отвалите камень и пустите букшахов в пещеру! Здесь вы найдете наши бренные останки. Похороните их в доброй земле под открытым небом, ибо такова наша последняя воля.
Да пребудут с вами наша любовь и благословение.
— Эван, хранитель букшахов, — прошептала Зеел.
На ее глазах выступили слезы, но она их не вытирала. Роуэн с удивлением смотрел на нее — впервые он видел, чтобы Зеел плакала.
Он свернул пергаментный свиток и отдал его Норрису, а сам взял в руки шкатулку и осторожно вытащил деревянный поднос с разноцветными красками в стеклянных флакончиках. Внизу было еще одно отделение — в нем лежали рулоны тонкого шелка.
Шаран вскрикнула и кинулась к Роуэну. Ее руки дрожали. Она схватила шкатулку и стала доставать бесценные шелка. Сначала бережно развернула тот, что лежал сверху.
«Черная тропа, уходящая далеко на восток, вереница усталых людей, стадо букшахов и Гора над потонувшей в снегах деревушкой…»
— Точно такой же, как у тебя! — прошептал Норрис, и суеверный ужас исказил его лицо. — Шаран, ведь эту картину нарисовала ты.
— Нет, — возразила Шаран. — Та, что у меня в руках, очень старая. Посмотри, как выцвели краски. А
