Поэтому, чтобы избежать волнений в народе (разрушающих образ «общества счастья»), в начале ноября 1939 г. вводятся карточки уже и на одежду и обувь. 12 ноября 1939 г.: «С сегодняшнего дня введены карточки на покупку одежды, и у многих немцев угрюмые лица. Есть отдельные карточки для мужчин, для женщин, для мальчиков и девочек, для грудных младенцев. Кроме грудных детей, каждый получает на этой карточке сто купонов. Носки или чулки стоят пять купонов, но вы можете приобрести только пять пар в год. Пижама стоит тридцать купонов, почти треть карточки, но можно сэкономить пять купонов, если купите вместо нее ночную сорочку. На новое пальто или костюм уйдет шестьдесят купонов. Вечером я подсчитал, что на свою карточку, которая лимитирует покупки по сезонам, я смогу приобрести с 1 декабря по 1 апреля: две пары носков, два носовых платка, один шарф и пару перчаток. С 1 апреля по 1 сентября: одну рубашку, два воротничка и комплект нижнего белья. На остаток года: два галстука и одну майку».[762]
Да уж, изобилие такое, что не разгуляешься. Вдобавок, как отмечают историки, эта «имперская карточка на одежду» (Reichskleiderkarte) «подчас не обеспечивалась самыми элементарными вещами; так, притчей во языцех в военной Германии была обувь, которой катастрофически не хватало, особенно в начале войны».[763]
Вот для подтверждения — запись из дневника Геббельса за апрель — май 1941 г.: «по вопросу обеспечения одеждой имеются серьезные затруднения. Нельзя получить то, что положено, и прежде [всего] никакой обуви»,[764] «катастрофическое положение на рынке обуви. Здесь мы почти ничего не имеем».[765]
А вот что предлагалось немкам взамен (внимание — модницы!). Этой теме посвящена вышедшая не так давно работа адъюнкт-профессора истории в Университете Маркетт (штат Висконсин, США) Ирен Гюнтер:
«Имперское женское управление (Reichsfrauenfhrung), руководимое Гертрудой Шольц-Клинк, открыло новый отдел экономики и домашнего хозяйства, Volkswirtschaft/Hauswirtschaft, целью которого было донести до 30 миллионов женщин Третьего рейха суть экономической и идеологической программы автаркии. Этот отдел занимался просвещением женщин посредством курсов, выставок, издания плакатов и брошюр на такие, например, темы: приготовление пищи из суррогатных продуктов; рукоделие, штопка и починка одежды; изготовление и ремонт обуви с помощью деревянных и соломенных подметок; ведение хозяйства в трудных условиях карточной системы; шитье из новых синтетических тканей; сооружение нового предмета одежды из нескольких старых («Aus zwei mach eins» — расхожая фраза того времени). Особенно популярны были курсы, где женщины учились следовать новым принципам моделирования одежды — что было непросто, поскольку ради экономии бумаги на одной странице помещали до пяти выкроек. Среди брошюр были «Как правильно чинить и штопать», «Как экономно готовить и вести хозяйство». В фильме «Обрезки — тоже ткань» (1937) демонстрировали эффективные методы сбора и переработки старой одежды, а фильм 1941 года «Одеваемся на выход» учил выглядеть модно и элегантно в условиях жесткого дефицита одежды и обуви в военное время.
Большое внимание советам по переделке старой одежды уделяли журналы — от фешенебельного Die Dame до нацистского журнала для женщин NS-Frauenwarte, — газеты и специальные брошюры, издаваемые партийными организациями, в частности серия «На заметку каждому» (Zusatzpunkte fur Jedermann) (Arbeitsgemeinschaft Deutsche Textilstoffe 1944). Женщин учили, например, как перешить поношенный мужской костюм в женский жакет, как превратить скатерть в хорошенькую юбочку, как связать крючком свитер, как смастерить новенький «ультрамодный» наряд из двух устаревших платьев».[766]
Как видим, по поводу нехватки кожи для подметок Ширер нисколько не соврал — иначе зачем бы официальному нацистскому управлению заниматься обучению людей «ремонту обуви с помощью деревянных и соломенных подметок»?
С ходом войны, как пишет Ирен Гюнтер, проблемы с недостатком одежды и обуви лишь усугублялись: «За годы войны карточки распределялись четырежды, однако запасов не хватило даже на то, чтобы отоварить первые. С августа 1942 года купоны на текстильные изделия выдавали только «жертвам бомбежек».[767] Исчезла обувь, ее нельзя было получить даже по карточкам: «Согласно отчетам СД, в Ламбахе близ Вельса женщины еще до рассвета выстраивались в длинные очереди, надеясь купить обувь; но и в самом Вельсе была доступна всего одна десятая из необходимых 25 тысяч пар (Национальное управление архивов и документации, Т-81, пленка 7, 25 января 1943)».[768]
И вот итог: «В феврале 1945 года, когда тысячелетний рейх неверной походкой ковылял к своему краху, в немецком журнале Signal, распространявшемся по всей Европе, появилась статья об изобретательности немецких женщин, справлявшихся с военными трудностями в тылу. Озаглавленная «Они не намерены капитулировать», эта статья восхваляла немок за то, что те умудрялись оставаться «элегантно одетыми», «миловидными» и «привлекательными». «Хотя в мире вокруг них все или почти все разрушено, они ежедневно ведут борьбу за то, чтобы сохранить свой индивидуальный мир, мир своей женственности… Они сражаются с трудностями и нехватками, противопоставляя им свое живое воображение, свое умение приспособиться к любым обстоятельствам, свою любовь к прекрасному». На фотографиях модели демонстрировали чудеса женской изобретательности: дамскую сумочку из шерстяного коврика, укрепленную картоном, с кожаным ремнем в качестве ремешка; вязаные комнатные тапочки с бахромой из остатков шерсти; пояс из конских поводьев; шляпку из обрезков цветного фетра; блузку из старого гобелена; наконец, юбку, сшитую из шести разных лоскутов шерстяной ткани и затем выкрашенную в черный цвет. Все модели, разумеется, улыбались. Трудно сказать, какова была цель автора статьи»,[769] но в общем-то не важно — это вполне официальное свидетельство нацистской пропаганды говорит само за себя. Это было примерно то же время, когда нацистские «эксперты по питанию», как было сказано выше, рекомендовали немцам перейти к «простейшим продуктам питания» в виде улиток, лягушек, древесной коры и корней и т. п. Одежда, сшитая из лоскутов и старых ковриков и «утепленная» картоном, вполне логично совмещается с таким образом жизни…
А тем, кто подумает, что эта одежда из лоскутов лишь следствие военного дефицита, советую обратить внимание на дату фильма с весьма красноречивым названием «Обрезки — тоже ткань» — он вышел в 1937 г., за два года до начала Второй мировой. Как пишет Ирен Гюнтер, в годы войны: «Обрезки и лоскутки ткани копили, пока их не набиралось столько, чтобы можно было исхитриться соорудить из них блузку или юбку».[770] Но ведь началось-то это еще до войны, а причина — отказ от закупок за рубежом кожи и текстиля для одежды, военная ориентация экономики, несвобода. Трудно поверить, что еще совсем недавно «немки, особенно жительницы больших городов, таких как Берлин и Гамбург, в период между двумя мировыми войнами принадлежали к числу самых стильных и элегантных женщин Европы», что «индустрия моды, в том числе производство одежды и тканей, была одной из самых развитых отраслей промышленности Германии».[771]
Поэтому неудивительно, что, вырвавшись за границу, в оккупированные страны, немцы буквально «сносили» все товары в магазинах. Ширер, посетивший в августе 1940 г. не так давно оккупированную немцами Францию, записывает о посещении портового города Булонь: «В парфюмерном магазине я коротко побеседовал с очаровательной французской продавщицей, но только после того, как убедил ее своим акцентом, что я американец. Она говорит, немцы смели в городе все шелковые чулки, все нижнее белье, мыло, духи, кофе, чай, шоколад, табак и коньяк».[772] Это, кстати, на основе послевоенных опросов немцев подтверждает в своем исследовании и Ирен Гюнтер: «в считаные месяцы после падения Франции Германия была завалена шелковыми чулками. С западного фронта немецкие солдаты везли и запрещенную французскую косметику». [773]
Ничего удивительного — ведь в Рейхе подобного изобилия товаров нет, и о том же настоящем кофе приходится только мечтать. Как записал в ноябре 1940 г. Ширер: «С тех пор как в Германии стало невозможно купить кофе, он приобрел какой-то судьбоносный смысл в жизни человека. То же самое и с табаком».[774] Тут, кстати, можно процитировать и точно такие же цитаты из дневника Геббельса за 20 мая 1941 г.: «Совещание по поводу дефицита табачных изделий. Надо как-то выходить из этого положения. Длинные очереди перед магазинами усиливают недовольство. Те, у
