Гаррик все сильнее прижимал ее к себе, и она чувствовала его крайнее возбуждение. Зародившееся где-то в самом низу живота желание поднялось в ней жаркой волной, залив горячим румянцем щеки.
– Все это время я не переставал думать о тебе, – прошептал он, глядя в ее потемневшие глаза.
От этого откровенного взгляда у нее помутилось в глазах, сердце бешено забилось, лоно стало горячим и влажным…
– Я тоже думала о тебе, – отозвалась она, отбросив в сторону последние сомнения.
Он счастливо улыбнулся, и от этой улыбки его глаза загорелись мягким, словно идущим откуда-то изнутри светом. Закинув назад ее голову, он стал осыпать ее шею и подбородок нежными чувственными поцелуями. Потом, с трудом оторвавшись, тихо произнес:
– Честно говоря, я не ожидал встретить тебя на пути и, конечно, не собирался увозить тебя, словно разбойник с большой дороги…
– Я так рада тебе, – перебила его Оливия, прижимая к груди его большие горячие руки. – Но тебе не следовало приезжать сюда, – помрачнела она. – На днях я получила письмо от Сьюзен.
– Я не мог не приехать, – горячо запротестовал Гаррик.
Оливия отвела глаза и тихо сказала:
– Я замужем, а ты обручен с другой, и твоя невеста, юная прелестная девушка, моя хорошая подруга… Нам нельзя встречаться. Никогда! Мы должны забыть друг друга… Это единственно верное решение.
Гаррик молча смотрел на Оливию, и его лицо понемногу приобретало все более мрачное выражение, а в глазах теперь сквозила боль раненого зверя.
– К чему опять этот разговор, Оливия? Мы с тобой уже взрослые люди. Ты не любишь своего мужа, и я не питаю ни малейшей симпатии к своей невесте, и вдруг ты решаешь за нас обоих, что мы больше не должны видеться! Во всяком случае, ты явно не желаешь встречаться со мной. Или я что-то не понял?
– Я не хочу терять тебя, Гаррик! – вырвалось у Оливии со всей искренностью любящей женщины.
– Так реши же наконец, чего ты хочешь! – раздраженно воскликнул Гаррик, направляясь к своему коню. Лежавший под деревом Трив немедленно последовал за хозяином. – Твой брак с Арленом – ошибка! Трагическая ошибка! – с жаром воскликнул де Вер, беря в руки поводья.
– Не надо, – жалобно простонала Оливия.
– Почему не надо? Почему ты не можешь оставить Арлена?
– Не могу, – выдохнула она, боясь сказать всю правду, боясь высказать свои опасения за маленькую беспомощную Анну.
Буркнув себе под нос какие-то проклятия, виконт сокрушенно опустил голову.
Оливия знала, что он хотел бы, чтобы она рассталась с Арленом, но она также знала, что Арлен жестоко накажет ее, расправившись с нелюбимой слепой дочерью.
– Я не могу придумать для нас другого выхода, кроме как урывками встречаться в каком-то укромном месте, – огорченно проговорил он, не поднимая глаз. – Но этого так мало…
– Ты виделся с человеком, который называет себя твоим братом? – поколебавшись, спросила Оливия.
– Да, конечно, – вздохнул Гаррик.
– И что? Это действительно Лайонел?
– Во всяком случае, он очень похож на моего брата и ведет себя точно так же, как он. К тому же он знает такие детали семейной жизни, что… Порой мне кажется, что он даже слишком много знает.
– Значит, ты не веришь ему?
– Я даже не знаю, верить ему или не верить.
– Что случилось в городе? Что заставило тебя приехать в Эшбернэм? Ведь ты приехал сюда не только потому, что соскучился по мне? – спросила Оливия, беря его за руку.
– Ты чертовски проницательна! – искренне удивился Гаррик. – Мне надоели бесконечные пересуды и шепот за моей спиной. Лайонел, Стэнхоуп, наследство и прочее.
Оливии захотелось утешить его, словно перед ней стоял не взрослый сильный мужчина, а маленький несмышленыш. Погладив его по щеке почти материнским жестом, она спросила:
– Значит, ты сбежал из Лондона в Стэнхоуп-Холл?
– Да, и решил сразу же заехать в Эшбернэм, чтобы повидаться с тобой. – Он пристально взглянул ей в лицо. – Я беспокоюсь за тебя. Арлен – человек непредсказуемый…
– И очень жестокий, – закончила за него Оливия.
– Так зачем ты живешь с ним? Уйди от него! – взорвался Гаррик.
– Он никогда меня не отпустит! – горько воскликнула Оливия. – К тому же я должна заботиться об Анне!
– Об Анне? – недоуменно переспросил он. Оливия поняла, что скрытый смысл ее слов так и остался для него неразгаданным.
– Как долго ты пробудешь в Стэнхоуп-Холле? – спросила она, растирая ломившие виски. – Мне надо все как следует обдумать.
– Я сам не знаю, сколько пробуду в поместье. А что именно ты намерена обдумывать, Оливия?
