ружье.
Гаррик повернулся, их взгляды встретились, и оба испытали прилив ненависти друг к другу.
– Я считаю это кровавое занятие не только бессмысленным, но и в определенном смысле подлым, – холодно произнес Гаррик.
– Ты хочешь сказать, что я подлец? – возмутился Арлен.
Возникла пауза.
В этот момент к де Веру, весело виляя хвостом, подбежал сеттер и положил к ногам хозяина подстреленного тетерева.
Опустив ружье, Лайонел повернулся к напряженно смотревшим друг на друга соперникам.
– Приняв дружеское приглашение поохотиться, Гаррик вряд ли стал бы называть тебя подлецом, Арлен, – улыбнувшись, сказал он.
– Пусть твой брат сам ответит на мой вопрос, – упрямо проговорил Арлен.
– Это даже не спорт, а самое настоящее убийство беспомощных и совершенно беззащитных существ, – холодно произнес Гаррик, и его внезапно охватило отвращение к себе за то, что и он принял участие в этом злодеянии, лишь бы только повидаться с Оливией.
Швырнув ружье на землю, он молча зашагал прочь.
– Ты уходишь, потому что совсем не умеешь стрелять! – насмешливо бросил ему вслед Арлен.
– Охота никогда ему не нравилась, – тихо произнес Лайонел. – Пусть возвращается в дом. Уверен, графиня сумеет его развеселить.
При этих словах Гаррик вздрогнул и поморщился, но оборачиваться все же не стал.
Подойдя к дому со стороны буйно цветущего сада, Гаррик замедлил шаг. На террасе за столом сидели Оливия и Анна.
Оливия, заметив гостя, осторожно поставила чашку на стол.
Поднявшись на террасу, де Вер понял, что Оливия с дочерью собирались, несмотря на прохладу раннего утра, позавтракать на открытом воздухе. Это было неслыханно для аристократической семьи, но Гаррик и сам любил так завтракать.
– Трив! – радостно воскликнула Анна, вскакивая с места.
Сеттер бешено завилял хвостом, но не посмел отойти от хозяина, который остолбенело смотрел на Оливию, словно по уши влюбленный болван. Впрочем, очень может быть, так оно и было.
Очнувшись, Гаррик щелкнул пальцами и тихо велел псу:
– Вперед!
В ту же секунду сеттер радостно бросился к девочке, а та со счастливой улыбкой прижала его к себе и принялась ласково гладить шелковистую шерсть. Подняв голову навстречу виконту, она приветливо сказала:
– Добрый день, милорд!
– Добрый день, Анна! – чуть хрипло отозвался Гаррик, изо всех сил стараясь подавить всколыхнувшиеся в душе яркие воспоминания о минутах, проведенных с Оливией. – Добрый день, леди Эшберн! – повернулся он к женщине, которая теперь была ему нужна как воздух.
– Добрый день, милорд! – негромко ответила она.
Отвесив учтивый поклон, Гаррик приблизился к Оливии и неожиданно замер на месте, заметив большой синяк у нее на щеке. Ее били!
Многозначительно прижав к губам палец, она несмело улыбнулась:
– Рада снова видеть вас, милорд. А где же мой муж и ваш брат?
– Они все еще охотятся на тетеревов. Вернутся не раньше чем через час, – ответил Гаррик, в душе закипая от гнева. Он убьет этого мерзавца Арлена! Или изобьет его до полусмерти! Внезапно его осенило, что причиной побоев был, несомненно, он сам. Наверное, Оливия винила именно его, Гаррика, в том, что Арлен ударил ее по лицу. А может, он и прежде бил ее?
– Анна, отведи Трива на кухню и угости чем-нибудь вкусненьким, – неестественно спокойным тоном произнесла Оливия. – Кажется, после вчерашнего ужина осталась отличная баранья косточка.
– Спасибо, мамочка! – радостно воскликнула Анна. – Милорд, можно мне угостить Трива бараньей косточкой?
– Конечно, – изобразил улыбку Гаррик, которому было совсем не до улыбок. – Трив, ступай с Анной!
Но девочка не торопилась уйти. Склонив головку набок, она озадаченно наморщила лоб:
– Милорд, что-нибудь не так?
– Ты очень догадлива, детка, – признался Гаррик. – Уж не читаешь ли ты мои мысли?
Улыбка на лице девочки мгновенно погасла.
– Я не умею читать чужие мысли, – отчетливо произнесла она звенящим голосом.
Гаррик удивленно уставился на нее, пораженный столь болезненной реакцией на обычную фразу.
– Ступай, дорогая! – поспешила вмешаться Оливия. – И вели подать завтрак лорду Кэдмону. Вы, наверное, очень проголодались, милорд?
