– Я такая глупая… Прости, Гаррик. Ради меня и Анны ты подвергаешь опасности свою жизнь, свое будущее…
Вспомнив первую встречу с Оливией, Гаррик невольно улыбнулся и поцеловал ее в нос. Она тут же порывисто прижалась к нему всем телом, спрятав заплаканное лицо у него на груди.
– Пойдем ко мне в комнату, – прошептал Гаррик, отогнав прочь мысли о Элизабет и ее брате.
Она молча подняла на него глаза.
Взяв ее руку, он поднес ее к губам и поцеловал со всей страстью молодого сильного мужчины. Глаза Оливии потемнели от возбуждения, и он тотчас прильнул к ее устам. В это мгновение он испытал такое жгучее желание, какого никогда прежде не испытывал! Он и сам не на шутку испугался: что, если Оливия исчезнет из его жизни столь же внезапно, как и появилась? Что, если Арлен все-таки выследит их и вернет ее силой?
– Оливия, прошу тебя, пойдем, – снова прошептал он, бросив взгляд на спавшую Анну.
– Гаррик, я тоже сгораю от любви… Но вдруг Анна проснется? Одна, в темной чужой комнате…
Гаррик едва удержался, чтобы не застонать.
– Оливия, я хочу быть с тобой.
Он чуть было не сказал: «А вдруг это последняя наша возможность побыть вдвоем?» Он знал, что время теперь работало против них, и почти физически ощущал его неостановимый бег.
– Я тоже хочу быть с тобой, очень хочу, – прошептала она. – Господи, что же с нами происходит?
– Мы любим друг друга… – тихо произнес Гаррик.
До сих пор ни один из них не говорил о любви, и сейчас ему нестерпимо хотелось услышать то же самое от Оливии.
– Я полюбила тебя, Гаррик де Вер, еще до того, как мы познакомились, – таинственно улыбнулась она.
В душе он так и возликовал, а вслух произнес:
– Разве так бывает?
Помедлив, Оливия пояснила:
– Я познакомилась со Сьюзен и ее родителями за несколько дней до того, как ты приехал в дом Лейтонов в Лондоне. Это случилось в Эшбернэме, где они гостили по приглашению моего мужа. Как только Сьюзен рассказала мне о своей помолвке, я мысленно увидела тебя, Гаррик, так явственно, словно уже давно была с тобой знакома. Я сразу поняла, что ты не виноват в смерти своего брата, хотя весь свет обвинял тебя в этом. Прежде со мной такого никогда не случалось.
Она взглянула в его глаза и уже не отводила взгляда.
– Я очень рад, – хрипло прошептал он и снова страстно поцеловал ее руку.
Когда он наконец отпустил ее, Оливия улыбнулась и погладила его по щеке.
– Несмотря ни на что, нам суждено было встретиться и полюбить друг друга.
– Да, суждено, я тоже это чувствовал, – улыбнулся в ответ Гаррик, потом враз помрачнел и добавил: – Завтра с первым лучом солнца отправимся в путь.
Она изменилась в лице.
– Ни о чем не волнуйся, – ласково попросил Гаррик. – Положись на меня.
Она кивнула, но больше уже не улыбалась.
Он знал, что теперь она думала об Арлене и своем крайне неопределенном будущем.
Глава 21
Было уже поздно. Луна то и дело скрывалась за темными, летевшими по небу облаками. Время от времени на небе появлялись яркие звезды, но потом куда-то исчезали. Неподалеку от дороги на Кэдмон-Крэг слышался грозный рев морского прибоя.
Стало довольно прохладно, и Оливия, тщательно укрыв пледом спавшую Анну, тоже закуталась в шерстяную шаль. Поежившись от холода, она взглянула на широкую спину сидевшего на козлах Гаррика. Он не поворачивался и не разговаривал с ней вот уже несколько часов.
Оливия понимала, что возвращение в те места, где четырнадцать лет назад бесследно пропал его брат, было для Гаррика делом нелегким. Она всем своим существом чувствовала его горе, смятение, гнев и страх. Но почему? Что могло его пугать?
С одной стороны, Гаррик, конечно, желал, чтобы Лайонел действительно оказался тем, за кого себя выдает. Но с другой стороны, Оливия сама была свидетельницей яростного соперничества братьев, не говоря уже о явном предпочтении, которое граф Стэнхоуп отдавал старшему. Должно быть, Гаррик мучился теперь от раздирающих его противоречий.
Сама же Оливия терзалась исключительно от страха, ведь Арлен рано или поздно настигнет беглецов, без сомнения, настигнет. Она не хотела оставаться в Корнуолле и вообще в Англии, раз уж на то пошло, дольше двух-трех дней. Страшно было даже представить себе, что ждет их с Анной, если Арлен бросится им вдогонку. А что будет с Гарриком? Он заявил, что не оставит их, но бежать вместе с ним – значит лишь еще больше распалить Арлена, утроив его решимость наказать беглянок. Чем дольше Оливия размышляла о сложившейся ситуации, тем безнадежнее она ей казалась.
Внезапно ее внимание привлек появившийся слева силуэт какого-то сооружения. Стараясь не тревожить Анну, Оливия наклонилась к Гаррику и тихо спросила:
– Это уже Кэдмон-Крэг?
