Великой пирамиды: экспедиции, лекции, книга… В гробнице ему был известен каждый коридор, каждое помещение, да что там – каждый камень.
Сколько же в ней еще таится неизведанного?
Но в мусульманском мире идет война. Джихад!
Он знал, что ему предстоит сделать.
Профессор бросил взгляд на домики передвижной лаборатории корпорации «Гилкрест». Аллах не обошел его своей милостью – он прибыл первым! Подхватив черный чемоданчик, эль-Файки нырнул под красную пластиковую ленту, обозначавшую место посадки вертолета. Еще несколько минут, и стоянка будет забита автобусами, которые привезут туристов на ежевечернее шоу.
На гигантских каменных блоках основания пирамиды заиграли отсветы мощных автомобильных фар. К вертолетной площадке подкатил вместительный «лендровер», хлопнули дверцы, и навстречу эль-Файки двинулись двое.
– Как дела, профессор? – прокричал Лерой Мэннинг, приветственно взмахнув рукой. – А вы нас обставили!
Из-за поворота дороги показался первый автобус с туристами. Над ним, метрах в пятидесяти от земли, вспыхнул прожектор вертолета.
Чемоданчик налился тяжестью.
Ступив на бетонную плиту стоянки, Юкико протянула смотрителю билет. Вместительный мерседесовский автобус отеля «Олимпиад-Нил» был переполнен. В результате шумихи, поднятой газетами вокруг золотой крипты и полубезумного английского миллионера, цена билетов на голографическое шоу взлетела до небес. К счастью, заказать их оказалось возможным через компьютер отеля. Выход в сеть имелся в каждом номере, а на то, чтобы обойти примитивный пароль, Юкико потратила меньше минуты.
Смотритель оторвал от билета корешок и занялся следующим пассажиром. Лица туристов его не интересовали.
Она пропустила вперед группу людей, продвигавшихся к подножию Сфинкса, где на утрамбованном песке были установлены ряды кресел. Сгущавшаяся темнота то и дело озарялась резким голубым светом фотовспышек. Где-то впереди слышался веселый женский смех. Опустив голову, Юкико быстро нанесла вокруг глаз черную краску, опустила капюшон и направилась в противоположную сторону, к домикам походной лаборатории «РКГ».
Гилкренски выключил двигатель и ждал, пока хоть немного осядет поднятая при посадке пыль. Лопасти винта еще вращались, когда он, подхватив «Минерву», сдвинул назад дверцу и чуть ли не бегом устремился к лаборатории.
– Я не опоздал?
– Представление вот-вот начнется, – сказал профессор эль-Файки, – но лазеры включат не раньше чем через двадцать минут. У вас достаточно времени, чтобы настроить оборудование.
Пройдя за промышленную рентгеновскую установку, Тео длинным толстым кабелем начал подключать «Минерву» к распределительному щиту. На контрольной панели замигали желтый и красный индикаторы: компьютер взял на себя управление всей аппаратурой. Эль-Файки вошел в домик, опустил свой чемоданчик на пол.
Дон! Дин! Дон! Знакомые звуки поплыли по воздуху, и на фоне уже почти ночного неба три исполинские пирамиды вспыхнули идущим словно из их недр мягким светом.
– Осталось двадцать минут, – напомнил египетский историк.
– А еще через пятнадцать в крипте возникнет мост Эйнштейна – Розена, – сообщила лежавшая на складном столе в противоположном углу комнаты «Минерва». – Я вступила в контакт с компьютером, который управляет лазерами. Это позволит задать голограмме необходимую нам частоту световых и звуковых колебаний. Поскольку уже известно, какая интенсивность лазерного излучения перенесла модель профессора Маккарти примерно на две тысячи лет в прошлое, я увеличу ее вдвое, и мы посмотрим, переместится ли вдвое дальше испытуемый материал. Затем можно будет подсчитать корреляцию.
– Что за испытуемый материал? – удивился эль-Файки. – Если бы сегодня вечером вы поместили в крипту какой-то предмет и отправили его в прошлое, мы бы наверняка заметили его, когда впервые вошли туда.
– Может, он там и был, только мы об этом не подозревали.
– Не понимаю.
– Песок, профессор, – пояснил Гилкренски. – Тот самый, что мы увидели, когда вскрыли крипту. Я прихватил с собой несколько граммов. Сегодня утром их исследовали в Каирском университете, а вечером Лерой Мэннинг вернул песок туда, откуда он был взят. Проба показала некоторую радиоактивность, период полураспада чуть более десяти тысяч лет. Если при проверке песчинок, вынесенных из крипты при первом посещении, выяснится, что они радиоактивны, значит, мост Эйнштейна – Розена существует.
– А у нас в руках окажется настоящая машина времени! – воскликнул Мэннинг.
– И по уровню радиоактивности вы определите, как далеко в прошлое была перенесена проба?
– Совершенно верно. Эта информация даст нам возможность управлять всем механизмом.
– Невероятно, – растерянно пробормотал эль-Файки. – Просто невероятно.
– Я хочу попросить джентльменов проверить мои датчики, – послышался за их спинами голос Марии. – В нашем распоряжении всего восемнадцать минут.
Из сгустившейся тьмы Юкико наблюдала, как за распахнутой дверью по домику расхаживают мужчины. Вот высокий бородач склонился к экрану компьютера, который был раза в два больше ее собственного ноутбука. По-видимому, это и есть «Минерва-3000», машина, чей искусственный интеллект совершит переворот в современной электронике. Дядя хотел через Теодора Гилкренски добыть «Минерву». Для Юкико же «Минерва» явилась предлогом, позволившим открыть охоту на самого Гилкренски.
По губам японки скользнула улыбка.
