она удивилась, потом испугалась, дальше начала искать выход. Но что бы она ни придумывала, что бы ни затевала, ее тело больше не реагировало на мужа. И это была катастрофа! Половая жизнь с человеком, в которого она так много вложила, стала вдруг напоминать вкус горькой редьки.
Аня по-прежнему не могла обходиться без секса, но муж перестал существовать для нее как мужчина. Замкнутый круг! Она мучилась от желания и не могла его утолить. Дошло до того, что внутреннее противоречие превратилось в тяжелую депрессию: она чуть не загремела в клинику из-за нервного срыва.
Спас ее не невропатолог и не санаторные процедуры, а Ницше. «Брак – это наиболее изглоданная форма половой жизни», – шептал он ей на ухо. «Мораль – это важничанье человека перед природой», – то и дело напоминал он. И Анна поняла, что ей нужно: отпустить себя; не пытаться влезть в общепринятые рамки человеческих отношений. Если ей не суждено больше полюбить, а страсть быстро проходит, значит, нужна сексуальная свобода и условия для ее достижения. Элементарные острые ощущения, которые будут держать в тонусе разум и тело.
В результате долгих поисков и рассуждений в голову Анне пришла гениальная мысль: убить одним выстрелом сразу двух зайцев. Открыть собственный телеканал, а заодно получить неограниченный доступ к юным телам манекенщиков, ведущих и прочих «творческих» личностей. Жизнь со времен молодости ее матери значительно изменилась, и женщина-босс перестала быть явлением противоестественным.
А что до выбора телевидения, то Анна всегда мечтала управлять сознанием человека. Кто, по сути, формирует современный социум? СМИ! Не педагоги и не философы – о них все давно забыли! Это телевидение создает общественное мнение, порождает социум потребления и возбуждают в обывателе желание роскоши, которое раньше ему и в голову не приходило?
Такой расклад выгоден сильным мира сего: возникает целый народ, ради денег готовый на все! И люди вроде Анны, наделенные капиталами, могут этим пользоваться. Они становятся властелинами мира: все и всех можно купить. Телевидение в этом смысле сродни, а может статься, и сильнее политики – оно незамедлительно исполняет желания «сверхчеловека», подчиняя ему всех остальных.
3
Концепцию телеканала, как только папа с мужем собрали уставной капитал, Анна разработала быстро: гламур (тогда этот термин только входил в моду), деньги, роскошь и стиль. Задача – привлекать капиталы, добиваясь рекламы от ведущих мировых брендов; цель – формировать активное потребление, а значит, постоянную жажду больших денег, ради которых обыватель будет готов на все.
Анна Александровна понимала, что не стоит мудрить: молодая поросль, на которую она делала ставку как на целевую аудиторию, умом не отличается. Зато является именно тем коллективным сознанием, которое больше других подвержено влиянию извне. Именно влияние Анна и собиралась им обеспечить. Все должно быть просто, наглядно и очень ярко. Блеск! Мишура! И растущие с каждым днем потребности молодежи.
Канал заработал. Модные дефиле, передачи о жизни знаменитостей, ток-шоу и попсовые исполнители – все это не требовало таких уж огромных усилий: в Москве нашлось предостаточно «юных талантов», рвущихся в «ящик» на любых условиях. Сложнее обстояли дела с рекламой – пришлось лично заняться этим вопросом. Анна постоянно летала в Европу: встречалась, вела переговоры и стала, по сути, одним из проводников гламура в Россию. Работая с престижными брендами, она и сама начала быстро меняться, окружая себя по долгу службы невероятной роскошью. Такой стиль сделался ее визитной карточкой и гармонично лег на внутреннее состояние: внешность имеет мало значения, суть заключается в том, как человек творит сам себя. Люди, глядя на нее, видели воплощение успеха и престижа: в глаза им бросались Cartier, Chanel, Tiffany; ласкали взгляд Valentino, Lanvin, Versace, дополняли картину Alaia, Manolo Blahnik, Christian Louboutin. Конечно, родители и раньше одевали ее хорошо, но теперь наряды превратились в воплощение шика, в часть жизненной философии Анны.
Glamour TV разрастался и приобретал с каждым годом все большие масштабы: сначала только Москва, потом еще Подмосковье, через несколько лет вся Россия, а потом – и крупнейшие страны СНГ. Анну Александровну теперь знали все. И уже не как жену бизнесмена и депутата Котова, а как безупречную хозяйку популярного телеканала.
А она, окруженная славой, радостно наблюдала за переменами в обществе, которые приписывала во многом себе: с приходом двухтысячных идеология гламура приобрела нешуточные масштабы. Анна Котова сама создала мир, который был ей удобен!
Нечего даже упоминать о том, что любовников всех мастей и цветов у нее было теперь предостаточно – только желай. Шоу-бизнес второго эшелона и мир моды лежали у ее ног. Время от времени от скуки – как только дело встало на рельсы, Анна оставила за собой только функцию контроля, а все прочие полномочия делегировала заместителям – она просматривала журналы и искала новые лица. В первую очередь для себя, ну, и для канала, конечно. Потом поручала Ларке – своей бессменной помощнице, очень смышленой девке, – найти восходящую звезду и пригласить на встречу с Анной Александровной. Юноша, как правило, шел в эфир или получал постоянную работу на телеканале, а Анна не знала, что значит страдать от отсутствия секса. Все было честно. Любовники, пока были нужны, катались как сыр в масле и делали ей рекламу в среде таких же, как они сами, юных смазливых жиголо. А, утратив статус фаворита, оставались прихлебателями на телеканале.
Огорчало одно. Чем дальше, тем короче становились ее привязанности: страсть, способная раньше длиться годами, проходила теперь за какие-то месяцы! И Анна вынуждена была всегда находиться в поиске. Это утомляло, порой раздражало. Когда желание начинало слабеть, она становилась невыносимой для себя и для окружающих из-за внутреннего разлада.
Анна Котова – скажи кому, не поверят! – хотела любви. Ей нужен был один-единственный мужчина, способный сохранить и приумножить ее интерес и возникшие чувства. А это мог сделать, она точно знала, только настоящий мужик – сильный духом и умный. Более мужественный, чем она сама.
Только Анна таких не встречала: в ее угодьях паслись сплошь гламурные овцы, из всех мужских достоинств которых было очевидно только одно, хотя каждый из ее фаворитов и играл в мачо, вызывая у окружающих рвотный рефлекс. И чем дальше, тем больше эта ситуация ее удручала. Порой она думала о том, не создала ли сама себе западню: формируя гламурное общество, убила в юношах мужские задатки? Но поскольку мысли эти были ей неприятны, она каждый раз избавлялась от них.
Перебирая в очередной раз кипу глянцевой макулатуры, Анна наткнулась взглядом на интересное лицо: кристальной чистоты синие глаза, высокие скулы, брови и губы, словно нарисованные художником. Мальчишка был чертовски красив. В меру рельефное и загорелое тело тоже не вызывало никаких нареканий, но при этом – что удивительно – никакого «мачизма». Взгляд его бесхитростно говорил: «Берите меня!» Усмехнувшись такой откровенности, Анна взглянула на надпись рекламы нижнего белья, которая занимала весь разворот, и вызвала к себе верную Лару. Паршивца не мешало найти!
Через две недели Арсений Камышко – так звали героя – уже сидел у нее в кабинете и мял в руках резюме, состоявшее от силы из пяти строк.
– Опыта работы на телевидении у вас нет? – уже убедившись в принадлежности кандидата все к тому же стаду гламурных овец, вопрошала она.
– Нет, – он обезоруживающе улыбнулся.
– Но в рекламе-то вы снимались?
– Да, – пронзительный взгляд.
Мальчик из кожи вон лез – стрелял глазками, кокетничал и изгибался на стуле, стараясь продемонстрировать обтянутые дизайнерскими джинсами чресла. Анна не сумела сдержать улыбки. Если бы ей сказали, что сидящий перед ней юноша – натурал, она бы сильно удивилась. И голос, и манера одеваться, и сережка Chopard – все говорило о принадлежности Арсения к особенной субкультуре. Но и на представителя сексуальных меньшинств он не был похож до конца: иначе к чему эти выверты перед женщиной?! Анна решила не мудрствовать лукаво.
– Так что именно вы можете, – проговорила она ласковым голосом хищницы, – предложить нашему телеканалу?
– Всего себя, – Арсений и не подумал краснеть, только чуть-чуть зарделся от удовольствия.
– Хорошо, – она усмехнулась, – я посмотрю, что можно сделать.
Они распрощались и, пока Анна наблюдала, как Камышко, виляя задом, движется к выходу из ее
