Нет, не то чтобы он очень ей верил. По здравым размышлениям девица вполне могла соврать, как врала ему не раз. Но по тем же здравым размышлениям всякому чародею становилось понятно, что она вполне могла оказаться правой. Если Семарглова Сила дает вам возможность совершать недоступные не только простым людям, но и мужам-волшебникам манипуляции, почему эта Сила не способна создать вашей волей целый мир?.. Тем паче что Светозар Сморода – далеко не всякий чародей…
Если же оный мир и в самом деле был создан оным чародеем – пусть и по собственному неведению, – то… то получается аховое дело. Ведь беспричинно приносить вред людям означает заниматься Ночным колдовством. А с точки зрения волшебной этики обитатели созданного Светом мира в общем-то ничем не отличаются от обитателей мира, созданного Сварогом и Сварожичами. Вывод, судари мои, прост как дважды два – четыре!..
Однако сейчас вывод этот не радовал. Слишком уж Свет привык к работе над своими опусами! Слишком уж часто опусы помогали ему в разрядке! К тому же, бабушка надвое сказала – способен ли теперь чародей Сморода быть властителем созданного мира… А разрядка нужна! Иначе-то вам, брате, худо придется, сами ведаете!..
К счастью, до сочинительства дело не дошло, ибо тут же явилась Забава. В руках у нее был поднос со свежезаваренным чаем, а под полурасстегнутым халатом – шелковая ночная сорочка. В
Свет сотворял формулу охранного заклинания, потом накладывал заклятье на корень, а Забава всячески мешала его манипуляциям с Волшебной Палочкой. Потому что так и льнула к рукам. И опять это было волнительно, ибо выяснилось, что можно иметь полную власть над другим человеком безо всяких колдовских манипуляций. Вон как она! И на бок повернется, и на четвереньки встанет – все, что хотите… И Ночного колдовства не нужно – лишь обнажите тело!.. И, в конце концов, не велик сей труд – несколько десятков монотонных движений, если с их помощью можно привести другого человека в столь безудержную покорность!
Восхищенный этим неожиданным открытием, Свет вздохнул, совершил уже знакомое восхождение на знакомую вершину и принялся энергично двигать тазом. Вскоре он обнаружил, как тает в его душе злоба. А позже – когда Забава, перестав тихо постанывать и бурно содрогаться под ним, удовлетворенно засопела (Свет специально посчитал: для этого ему потребовалось двинуть тазом ровно сто восемьдесят три раза) – обнаружилось, что злоба и вовсе исчезла.
А наутро обнаружилось, что времени до конца Паломной седмицы у него нет – Кудесник призвал чародея Смороду к ответу немедленно.
В резиденции Остромира были тишь и пустота. Лишь торчали в коридорах безжизненными манекенами охранники, да в приемной сидел за своим столом обремененный извечными секретарскими заботами Всеслав Волк. Поздоровавшись с чародеем кивком головы, Волк тут же без слов указал ему на дверь Остромирова кабинета.
Когда Свет вошел, Кудесник, по примеру своего секретаря коротко кивнув, вернулся к изучению некоего важного документа. Свет тихонько вздохнул: ему стало ясно, что аудиенция окажется не слишком приятной. Впрочем, особенных приятностей от нее он и не ждал. Все возможные приятности закончились вчера. Ныне – в расплату – начинались неприятности. И, знамо дело, исполать Семарглу, если ныне же они и завершатся.
Между тем Кудесник завершил-таки знакомство с более важными, чем аудиентор, бумагами. Поднял седовласую голову:
– Прошу, чародей, присаживайтесь.
– Здравы будьте, Кудесник! – Свет подошел к столу, сел в кресло.
Остромир некоторое время смотрел на гостя странным взглядом. Словно приценивался к весьма нужному, но вызывающему сомнения своим качеством товару. Потом сказал:
– Труп вашей подопечной нашли ныне в гостевом доме на Шимской. Как сие могло приключиться?
У Света отвалилась челюсть. Однако голова от потрясения работать не перестала.
Оказывается, подумал он, Криста произнесла фразу об убийстве претендентки на новую мать Ясну вовсе не в переносном смысле!.. Но как такое вообще могло произойти?.. Впрочем, об этом мы поразмыслим позже. Сейчас надо пользоваться моментом. Раз есть труп, есть и убийца. А убийство предполагаемой колдуньи – это вам не бесследное ее исчезновение. Здесь есть за что зацепиться. Однако я вчера явно дал маху. Надо было все же сообщить о том, что Криста исчезла. Вернее, Вера…
Кудесник расценил его молчание по-своему.
– Вы что же, чародей, индо не заметили, как подопечная ушла из вашего дома?
Вот она, спасительная ниточка, подумал Свет.
Он с шумом втянул в себя воздух и закрыл рот. А потом открыл:
– Что значит «ушла»? Как она могла от меня уйти? По-моему, она весь день просидела в своей комнате. И сейчас там сидит. Погодите-погодите… О Свароже! Неужели она меня… Хотя чему удивляться? Ведь она и в самом деле была колдуньей. В этом я убедился еще позавчера.
– Вы хотите сказать, что она вас закляла? – Кудесник в сомнении пожевал губами.
– Разумеется! – воскликнул Свет. – Каким еще образом она могла покинуть мой дом?! Похоже, дал я маху в этом деле. Я не хотел вчера вас беспокоить. Думал – теперь-то уже не горит. Ах, я осел безголовый…
Главное – самому признать свои ошибки, помнил он. Главное – признать их вовремя и в нужном месте…
Кудесник молча смотрел ему в лицо, потом прикрыл десницей глаза, и Свет почувствовал, что ментальная атмосфера в кабинете резко изменилась. Похоже, Остромир решил сразу прощупать своего чародея на ложь.
– Да, ну и дал же я маху!
Свет знал: для Остромира наибольший отпечаток на ауру собеседника производит последняя фраза, и в ней лучше всего не врать. Вообще!.. Об этом как-то заикнулся Всеслав Волк, когда кто-то назвал его «самым правдивым колдуном Великого княжества Словенского».
– Ну и дал же я маху, – горестно повторил Свет, качая буйной головой.
Кудесник открыл глаза. Однако заклятье продолжало действовать – это чародей чувствовал всем своим существом.
Чувствовал, но не волновался. В нем родилось какое-то странное спокойствие. Словно и не глава Колдовской Дружины сидел сейчас перед ним – так, мелкая сошка из неудачников-щупачей.
А фактически я до сих пор ни в чем почти и не соврал. Разве лишь по мелочи…
– Когда вы обнаружили исчезновение паломницы?
– Да я вообще не думал, что она исчезла, – сказал Свет. – Как можно?..
Ведь она и сейчас во мне, добавил он про себя. И всегда будет рядом. Тут уж заклинание на ложь не поможет. Ибо это самая настоящая правда.
По-видимому, выбранная им тактика поведения оказалась правильной. Во всяком случае Кудесник ничем не проявлял своих сомнений в словах чародея Смороды.
– А где нашли труп? – Чародей Сморода уже знал, какой ответ он услышит.
– В гостевой комнате, которую снимает щупач по имени Репня Бондарь. Вернее, снимал, потому что он тоже мертв.
– Бондарь?! – Свет постарался, чтобы удивление в голосе не получилось наигранным. – О Сварожичи! Ведь он же и выявил эту девицу среди паломников! Точно! Он потом еще приходил ко мне, кажется, в пятницу… Да, в пятницу.
Кудесник встрепенулся:
– Зачем?
– Предлагал устроить проверку паломнице с помощью своих сексуальных инструментов. Проверка сия, правда, закончилась полной неудачей…
Кудесник снова встрепенулся:
– Почему?