В коридоре испуганно вскрикнул ночной дежурный, наткнувшийся на бесчувственное тело портье. И тут же – без помощи Лейфа – превратился в очередную тряпичную куклу.
Ждать было нечего. Помочь Лейфу могло только чародеево неумение управлять волчьим телом, а это неумение таяло с каждой секундой, с каждым новым движением Фенрира.
И Лейф прыгнул.
Он целил в горло и почти попал, но в самый последний момент Фенрир увернулся, подставился левой лапой, и Лейфу ничего не оставалось как вцепиться в нее. Он ощутил знакомый сладковатый вкус крови, а потом мощный удар правой лапы Фенрира опрокинул его на пол.
Лейф попытался откатиться в сторону, но острые клыки стальными лезвиями располосовали горло.
Вот и завершился мой Рагнарёк, успел подумать он. Но все равно Лив и Ливтрасир…
Он захлебнулся горячей кровью.
И канул во тьму.
Обратное превращение произошло мгновенно.
И Света тут же захлестнула боль в левом предплечье.
Наверное, Снежана почувствовала эту боль, ибо зашевелилась, подняла голову.
– О боги! Светушко! Да вы весь в крови.
Она вскочила на ноги, увидела валяющегося на полу волкодлака.
– Оборотень?.. Вы все-таки отыскали его?! Исполать богам!
И вдруг двинула труп ногой.
– А вы, княжна, похоже не из пугли… – Свет, не договорив, застонал.
– Чтобы я испугалась эту тварь, да к тому же мертвую! – Снежана фыркнула. – Давайте-ка, я вас перевяжу…
Она схватила свою нижнюю рубашку, легко разодрала ее на полосы.
– Не удивляйтесь, нас учили таким вещам в Институте великородных девиц…
Подступилась к Свету. Пальцы ее были сильными и нежными, движения – стремительными и мягкими.
Боль быстро стихала.
На смену ей приходила боль другая.
Он всем своим существом ощущал наложенное на княжну альфарово заклятье. Теперь, когда Лейф мертв, этому заклятью жить недолго. И тогда…
Снежана ловко завязала импровизированный бинт узелком.
– Ну вот! – глянула на повязку. – Ой да мы с вами еще посейчас голые.
Взгляд ее скользнул по Световой руке, опустился ниже. Она вздохнула.
Свет всем сердцем почувствовал вспыхнувшее в ней новое желание. А потом ощутил, как в нем загорается ответное…
Ну нет, это не может продолжаться. Завтра или послезавтра она возненавидит его, и нечем будет оправдаться. Не объяснять же, что ее заставил полюбить волшебника оборотень!.. Не рассказывайте мне сказки про белого бычка, чародей! Это ваших рук дело, и нечего валить на другого.
– Я не могу. Рука болит…
Она подняла глаза, понимающе кивнула.
– Давайте-ка одеваться. – Подобрала с пола наперсенник, взялась за платье, изумленно оглядела. – Зачем мне врали, что колдуны ни на что не способны? Придется надеть другое.
Она скрылась в спальне. Дверь не закрыла.
– Ярослав опять где-то болтается…
Зашуршала одеждой. Свет тоже взялся за белье.
– А ведь я думала, что вы заставили меня влюбиться в вас, – донеслось из спальни. – Я даже приехала сюда, чтобы вы сняли с меня свое заклятье.
Она словно читала его мысли.
– Какая я была дура, да?!
Завтра вы тоже скажете: «Какая я была дура!», подумал Свет, с трудом натягивая штаны одной десницей. И ничего нельзя будет сделать. Не возобновлять же мне проклятое заклятье самому!.. Это все равно что не пойти на похороны собственной матери…
– Я готова! – Снежана вышла из спальни.
На ней было незнакомое коричневое платье, но и в нем она была прекрасна.
И Свет не удержался – сказал ей об этом.
Она накрыла его губы теплой ладошкой:
– Вы мне повторите все потом. Когда заживет ваша шуйца… А то я сразу начинаю таять. Какое счастье!.. – Она помолчала несколько секунд. – Давайте, я вам помогу. След привыкать к этому.
У Света сердце зашлось от тоски.
Она помогла ему надеть рубашку и камзол, зашнуровала ногавицы. Не удержалась и поцеловала в уста.
– Я теперь присно буду с вами.
Если бы, подумал Свет, отворачиваясь.
– Присно, присно! Верьте мне… – Она вдруг вскрикнула.
Свет обернулся.
– О боги! – Она смотрела на волкодлака.
А тот неотвратимо менялся. Исчезала шерсть. Укорачивались уши. Втягивалась длинная морда.
И только кровь оставалась кровью.
– Это же… Это же… – Ее затрясло. – Это же Ярослав!
– Пойдемте, – сказал мягко Свет, подхватывая ее десницей под мышку. – Соберитесь с силами, а то я не могу держать и вас, и свой баул…
– Да… Да… – Она быстро закивала. – Я сейчас, сейчас. Боги! Какую же змею пригрели на своей груди князья Нарышки! Зачем он Клюя?
– Не знаю, – сказал Свет. – Сможете нести мой баул?
– Да… Да… – Она все кивала. – Сейчас я… соберусь с силами…
С силами она собралась быстро. Во всяком случае, уже через минуту ей не требовалось опираться на Светову десницу, и Свет ей был только благодарен.
Он сунул в карман пистолет, взял баул.
– Откройте дверь и ничего не пугайтесь.
– А как же мои вещи?
– Мы придумаем потом! Сейчас нам след немедленно уйти отсюда!
Снежана все-таки вскрикнула, увидев лежащих возле двери, вцепилась в его шуйцу. Услышав стон, отшатнулась.
– Ой, простите меня!
Свет превратил кукол в живых людей, отправил вниз. Вытер со лба испарину.
Снежана исступленно целовала его в обе ланиты.
– Простите меня!
Поцелуи уменьшили боль.
Они спустились по лестнице, подошли к столу, за которым снова сидел портье.
– Дайте мне регистрационную книгу! – сказал Свет.
Последняя запись напротив тридцать шестого номера означала: «Ефрем Полено, купец из Твери. С супругой», – поэтому вырывать страницу Свет не стал.
– Я переезжаю в другой гостевой дом, – сказал он. – Через час сюда приедет человек, заберет мои вещи. Опосля этого вы навсегда забудете о нас обоих.
Портье кивнул и бросился открывать двери.
– Ступайте с миром, сударь!
Они шагнули на улицу.
– Он даже не посмотрел на меня! – пораженно прошептала Снежана.
