искать не придется.
– А я расскажу о вас всем моим друзьям. Что у вас крыша поехала, что вы одержимы маниакальной идеей, что вас разыскивают психиатры.
Я пожал плечами:
– Валяйте, рассказывайте! Хоть один желающий все равно отыщется. Возможно, он окажется менее опытным, чем вы, репортером. Возможно, мы с ним потерпим поражение… Что ж, по крайней мере, когда- нибудь вы убедитесь, что именно из-за вас преступление осталось ненаказанным. – Я старался сдерживаться, но последние фразы, помимо воли, звучали, как обвинения. – Вы узнаете это, когда ваш сын или ваша дочь родят вам якобы мертвого внука!
– У меня нет детей, – сказал он.
– Значит, это будет внук вашего брата. Или ваших друзей. Или знакомых. Земляков, наконец!
Бакланов крякнул и опять задумался.
Над нами шумели сосны. Сквозь могучие кроны проглядывало голубое небо, в котором застыли островки перистых облаков. Мне отчего-то стало вдруг тоскливо: словно я видел эту картину в последний раз.
– Вы ведь далеко не все рассказали. – Репортер смотрел на меня с усмешкой.
– Далеко не все, – согласился я. – Но у вас есть шанс узнать все и довольно скоро. Поверьте, это в интересах вашей же безопасности. Бакланов, в отличие от меня, слишком заметная фигура!
– Так почему же вы не продолжите расследование сами? Кишка тонка или?
– Или!.. Я его продолжаю. – Пора было сделать еще одну подсечку. – Дело в том, что я мертв. И мне бы не хотелось, чтобы кое-кто узнал, что я выжил.
Он не сделал больших глаз и не разразился удивленными восклицаниями. Он просто спросил:
– Вас все еще интересует ночной пожар на даче в Елизаветинке?
– Меня интересует, кто является фактическим хозяином сгоревшей дачи. Антон Величко, скорее всего, – просто подставное лицо.
Он кивнул:
– Скорее всего… Но мы этого уже не узнаем. Дело в том, что Величко убит. Застрелен киллером прямо на улице. Информация об этом пришла, когда я выезжал на встречу с вами.
Я вздохнул: кто-то обрезал еще одну ниточку. Но если для этого «кто-то» я мертв, то зачем обрезаются ниточки. От моих ночных спасителей?..
– Вы, вижу, не удивлены.
Я промолчал: слишком бы откровенно прозвучало в моем голосе разочарование.
– Хорошо, я согласен на ваши условия, – сказал Бакланов. – Какие будут первые указания?
Я с трудом сдержал вздох облегчения.
– Вот что надо сделать, – начал я. И вдруг понял: выводить его на Ингу рано. Если бы спросили, почему я так решил, у меня бы не нашлось ответа. Просто интуиция…
Бакланов ждал, покуривая очередную сигарету. Не было ни ухмылки, ни понимающих взглядов. Этот парень нравился мне все больше и больше. Но спешка никогда и никому не приносила пользы. В особенности – фиктивным мертвецам. Если Инга – та, за кого я ее принимаю, фиктивный мертвец быстро сможет стать реальным трупом.
Я вытащил из кармана блокнот, открыл страницу с данными Пискуновой и Савицкой.
– Вот адреса и телефоны двух женщин. Перепишите их.
Бакланов переписал.
– Нужно очень осторожно узнать, как у них прошли роды. Сами к ним ни в коем случае не суйтесь. Придумайте что-нибудь. К примеру, наймите частного детектива. Пусть поспрашивает у соседей. Максимум осторожности, иначе несчастных женщин может ждать судьба Величко.
Репортер кивнул. Глаза его стали очень серьезными.
– К сожалению, денег я могу дать вам только две тысячи. У мертвецов мало путей к добыванию средств. Разве лишь выйти на большую дорогу и грабить проезжающих…
– Ваши деньги мне не нужны, у меня достаточно собственных средств. К тому же, должен что-то и я вложить в наше совместное предприятие.
– Тем не менее возьмите. – Я вытащил из кармана два куска. – Буду очень вам благодарен, если вы приобретете мне пистолет с глушителем.
Я думал, Бакланов встанет сейчас на дыбы, но он лишь оттолкнул мою руку:
– Могу дать свой.
– Нет, ваш зарегистрирован. Нужен пистолет с черного рынка. Лучше всего «етоев». И с полсотни патронов. – Я запихал два куска назад. – Если дело закончится благополучно, деньги верну, не сомневайтесь.
– Я и не сомневаюсь… Когда потребуется оружие?
– Вчера!
– Вчера не обещаю. И завтра – тоже. Но через два дня будет точно. У меня имеются кое-какие каналы.
– Очень хорошо, – сказал я. – Соблюдайте предельную осторожность. На черном рынке у тех, против кого мы играем, вполне могут быть осведомители.
– Имен ваших противников вы так и не назовете?
– Нет! Пока нет… И последнее. Мне потребуются услуги квалифицированного хакера. Чтобы мог сломать любую защиту. Или проследить цепочку фиктивных адресов.
– Есть у меня такой знакомый. Я вам дам телефон. Спросите Щелкунчика. – Репортер достал записную книжку и продиктовал номер. – Правда, без моего предварительного звонка он разговаривать с вами не станет. Вечером я с ним свяжусь, если он дома. Звякните мне завтра в девять утра.
На этот раз я облегченного вздоха не сдержал.
– Удачная я находка, верно? – тут же отреагировал Бакланов.
– Верно, – согласился я. – Встретимся завтра, в три часа дня, на этом же месте. – Я протянул ему руку. – Теперь ступайте, я здесь еще погуляю… Да, подберите свой шпионский арсенал. А завтра не забудьте оставить его в машине. Все равно проверю.
– Как мне с вами связаться? Если потребуется…
– Никак. Звонить буду только я. Назовусь Вороновым.
Он кивнул и ушел. А я нашел полянку с травой погуще и прилег. Мне чертовски не хотелось возвращаться в Питер.
33
В город я, разумеется, вернулся. Но прежде еще раз продумал все намеченные планы.
Особенно меня волновала Инга. И тут я словно бы раздваивался. Ум говорил мне, что я глупец, что она всего-навсего выполняла задание своего хозяина, что моя «смерть» не вызвала у нее никаких переживаний. Но сердце соглашаться с такими выводами не хотело. А если она и в самом деле влюбилась, это для нее могло закончиться плохо. Влюбленная женщина вообще способна на многое. Особенно, если у нее убили бойфрэнда и она знает, кто убийца. Особенно, такая женщина как моя Инга.
Я просмаковал предпоследнее слово. Моя. МОЯ! Меня совершенно не интересовало, с кем она спала раньше. Пусть даже с самим Поливановым. Во всяком случае, я бы этому не удивился. Такая женщина просто обязана с кем-то спать. Но сейчас она была
Может, послать письмо? Два слова. «Я жив». И без подписи. И не по месту работы, а домой. И не два слова, а пять. «Я жив. Сожги эту записку»… Нет, писем посылать нельзя. Но домашний адрес узнать надо. Съездить туда, к ее дому. Подежурить вечерок. И убедиться, что она тоже жива. Чем черт не шутит, Пал Ваныч вполне мог взяться за обрубание концов. И убрать даже ту, с кем спал… Можно, конечно, и позвонить. Молча послушать голос. Да только, боюсь, поймет она, кто это молчит в трубку. И от неожиданности наделает глупостей. Влюбленная женщина вполне способна на глупости. Даже такая, как моя Инга. Нет, звонить нельзя. Но увидеть – надо!
Вот после этого решения я и отправился в город. До вечера имелся еще вагон времени, но моя правая нога все время старалась поглубже вдавить педаль газа. Ей не терпелось, она хотела коснуться шелковистого Ингиного бедра. И мне приходилось периодически сбрасывать скорость, потому что вся
