– Это она потеряла из-за тебя голову?
Я с трудом сдержал восклицание. Дьявол, у нас, детективов, хорошо развитая интуиция, но куда ей до женской в любовных вопросах!..
– Она так вскрикнула, – продолжала Яна. – Когда взяла трубку, у нее был совсем сонный голос. А теперь не будет спать до утра.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю! Она тебя любит?
Я вновь пожал плечами.
– А ты ее?
Вместо ответа я сгреб Яну в охапку, заткнул поцелуем рот и принялся стаскивать с нее одежду. Увы, это было единственное, чем я мог ее отблагодарить. Она было выгнулась, уперлась кулачками мне в грудь, но я прижал ее спиной к стене, и на этом сопротивление прекратилось.
Здесь не нашлось двуспальной кровати – лишь диван-раскладушка, но мы вполне поместились. Моя благодарность Яне продолжалась долго и была не менее упоительной, чем вчера.
43
Утром я поднялся вместе с нею. Полуодетые, мы пили на кухне пустой чай и молчали. Яна то и дело посматривала в окно, за которым с криками летали чайки.
– Вообще-то я на работе сегодня отпросилась, – сказала она наконец, по-прежнему не глядя на меня.
– Прости, но мой незапланированный отпуск и так затянулся, – ответил я. – Мне отпроситься нельзя.
– Понимаю. – Яна вздохнула и включила телевизор.
С экрана смотрело залитое кровью лицо Сергея Бакланова.
Я вскочил, выронил чашку, она со звоном разбилась о стол.
Яна вскрикнула, зажала рот.
– …известного криминального журналиста было найдено вчера вечером, в половине одиннадцатого, – сказала дикторша. – Рядом находился труп мужчины, в котором опознали частного детектива Станислава Пучкова, известного в определенных кругах под кличкой Стас. Компетентные органы связывают убийство с профессиональной деятельностью Сергея Бакланова, но следствие намерено отработать и другие версии… А теперь о пожарах.
Я взял себя в руки, отправил в мусорное ведро осколки разбитой чашки. Потом выключил телевизор, снял с вешалки полотенце и принялся вытирать разлитый чай.
– Ты знал его? – спросила Яна дребезжащим голосом.
– Знал, – сказал я, не поднимая глаз – мне очень не хотелось, чтобы она обнаружила перед собой затравленного зверя.
– Я, наверное, должна уйти?
– Да, наверное. – Я выжал полотенце в раковину и снова принялся вытирать стол.
Яна со вздохом поднялась и перебралась в комнату. Было слышно, как она шуршит там одеждой. Потом она вновь появилась на кухне, постояла молча, теребя рукав.
– Ну все, пошла.
– Да, – сказал я. – Не звони сюда и не приходи, пока сам не позвоню.
– А позвонишь? – Ее голос дрожал от тревоги, и это была тревога за меня.
– Сумею – позвоню… А если нет…
– Знаю!.. Я сдала комнату незнакомому мужчине, которого встретила в метро. Такая вот легкомысленная особа Яна Пахомова, господин следователь…
Нет, до чего же мне повезло с этой женщиной! Дурак ты дурак, марсианин Глеб! Удрать от такой супруги за сотни миллионов миль… Я бы ей ноги мыл по вечерам!
– Ключ на тумбочке, в прихожей. А деньги в спальне, на трельяже. Пять тысяч… Хватит?
– Хватит, спасибо! Обязательно верну. В течение десяти дней. Если же не верну, номер ячейки и код ты знаешь. Все, что там лежит, твое.
– Нет уж! – Она отчаянно помотала головой. – Лучше верни сам… Все, пошла!
Мне надо было просто сказать: «До свиданья!», но я не удержался – бросил на стол мокрое полотенце, стиснул узкие плечи и крепко поцеловал в губы. Яна тут же начала таять, но оторвались друг от друга мы одновременно, и я был теперь ей благодарен уже за сдержанность.
– Все, пошла, – повторила она.
– Беги! – Я грубовато шлепнул ее пониже спины. – Обязательно увидимся, обещаю.
Она скрылась в прихожей. Послышался стук захлопнувшейся двери.
Я подошел к окну и смотрел в него до тех пор, пока она не появилась на улице. Почувствовала взгляд, обернулась и послала воздушный поцелуй. Атакующие мусорный контейнер чайки продолжали свои склоки.
Я оторвался от окна, повесил полотенце на вешалку и пошел одеваться. Душу мою переполняли тоска и тревога, как будто Яна унесла с собой ниточку, что связывала в моем сердце решительность с мужеством и предчувствием удачи. Как будто эта женщина выдернула из меня костяк, и я расплылся по полу бесформенной кляксой .
Я бросил на диван рубашку, пошел в ванную и сунул голову под струю холодной воды.
Какого черта, сказал я своему отражению в зеркале. Ты же везунчик, Максим-Арчи! Ты сводишь с ума баб. У тебя есть мозги, кулаки и пистолет. Ну так изволь соответствовать тем бабам, которые тебя любят! Будь и дальше везунчиком!
Сеанс психоонанизма помог. Я вернулся из ванной энергичным, решительным и переполненным жаждой немедленного успеха. Если хочешь быть богатым – будь им! Если хочешь быть счастливым – упивайся счастьем!! Если хочешь победить – стремись к победе. Иных рецептов в нашей жизни не бывает.
Я перевел складной сексодром в режим ожидания, напялил джинсовку и позвонил Инге по домашнему. Отозвался автоответчик. Прекрасно, хозяйки нет дома. Значит, и филеры отсутствуют.
Я запихал в портмоне часть Яниных денег, вышел на улицу, спросил у первой попавшейся старушки, где поблизости супермаркет. Магазин оказался на соседней улице. Я приобрел там кое-какие мелочи, которые сегодня пригодятся, позавтракал в ближайшем кафе и отправился осматривать позиции перед грядущим боем.
44
В два часа пятнадцать минут я купил в кассе Исаакиевского собора билет. Положил в карман фотоумножитель, а сумку сдал в музейную камеру хранения. Полчаса потоптался с организованной группой каких-то питерских гостей, одаривая липовым вниманием женщину-экскурсовода, потом поднялся наверх. Без машины передвигаться по городу было утомительно, однако светиться я сегодня не собирался вообще ни перед кем. Даже перед инспекторами дорожной полиции. Машина – вещь особая. В таком городе как Санкт-Петербург от аварии не застрахован никто.
Инга появилась возле памятника, воздвигнутого Петру Великому не менее великой Екатериной, без пяти минут три. На ней был уже знакомый деловой костюм, и среди пестро одетых туристов с видеокамерами она казалась белой вороной. Даже в фотоумножитель было видно, насколько она взволнована. Впрочем, на Ингу я почти не смотрел – фиксировал и проверял окружающих.
Через четверть часа филер был вычислен.
Я добавил увеличение и внимательно рассмотрел физиономию. Ничего примечательно, серый мышонок. Правда, под рубахой играли мышцы кабана. Да, не Сол Пензер, которого соплей перешибить можно, зато Сола бы я и за час не вычислил. Он бы вообще не мелькал возле предполагаемой точки контакта, стоял бы где-нибудь поодаль, в сторонке, а когда бы я встретился с Ингой, повел дальше, такой же незаметный, меня…
Еще через пять минут Инга ушла. Скрылась за Адмиралтейством – видимо, тоже была без машины. Машину удобнее всего было бы припарковать в противоположной стороне, на Конногвардейском бульваре, там она оказалась бы как у Христа за пазухой. Уходила Инга тоже нервно, то и дело оглядываясь, так что мышонку с кабаньими мышцами стоило немалого труда не попасться ей на глаза.
