Себастьяном или Лейси, попытался вежливо отказаться от участия в этом мероприятии. Однако остальные члены общества даже слушать его не захотели, восприняв это как дезертирство.
После тщетных усилий найти выход из неловкой ситуации Гаррет, наконец, сдался. Себастьяна также не радовало щекотливое положение, но и он вынужден был смириться, хотя держался не слишком любезно.
Покорившись неизбежному, они вошли в команду вместе с Лейси, близнецами Фицпатрик и, конечно, Эдит Бишоп, поскольку Гаррет в последнее время редко где появлялся без своей прилипалы-невесты. Таким образом, всем вольным и невольным участникам этой запутанной драмы пришлось заключить временное перемирие ради праздничных приготовлений.
Пустующий пакгауз принадлежал Александру Фицпатрику-старшему, который и разрешил использовать его для подготовки платформы.
Для сказочного шествия, назначенного на десятое февраля, были выбраны сцены из рыцарских романов. У команды, не покладая рук работающей в пакгаузе, оставалось менее двух недель, чтобы исполнить задуманное.
Королеву и Короля карнавала собирались назвать после Шествия друидов, завершающего последний вечер торжеств, однако компании, суетящейся в пакгаузе, уже были известны их имена.
Боль утраты пронизывала Гаррета всякий раз, как только он находил в толпе Лейси, что сразу выдавали его глаза. Он старался прятать красноречивые взгляды, но не мог удержаться и впивался в девушку глазами каждый раз, когда появлялась такая возможность. «Что за причуда судьбы бросила нас навстречу друг другу?» – с горечью размышлял Гаррет.
Положение, которое занимала мать Гаррета в опекунском совете детского «Тайного общества», вполне могло обеспечить ему звание Короля карнавала. С тех пор как он достиг определенного возраста, она упорно включала сына в список претендентов.
Но как получилось, что именно Лейси решено было назвать Королевой? Может быть, это родители Фрэнси, также входившие в опекунский совет, еще несколько месяцев назад решили помочь девушке в поисках подходящего супруга и устроили так, чтобы ее заметили самые знатные и богатые члены светского общества Мобиля, которые могли бы ей покровительствовать в дальнейшем?
Облаченная в наряд из струящегося крепа, Лейси засмеялась, отвлекая Гаррета от раздумий и заставляя его трепетать от теплой истомы. Кажется, она прекрасно себя чувствовала с тех пор, как решился вопрос с Себастьяном.
Анна Эйвери не скрывала, что с нетерпением ждет помолвки, и, несмотря на то, что обещала принять во внимание недавно пережитую Лейси потерю, не теряла времени даром и вовсю вела приготовления. Так что в ближайшее время Лейси и Себастьяну предстояло официально объявить о своем намерении вступить в брак.
Гаррет всматривался в Лейси, позабыв о проволоке, из которой собирался что-то делать. Улыбка сделала ее еще прекраснее, чем всегда. Она не часто смеялась (Гаррет догадывался, что со дня смерти отца у нее не было особых поводов для веселья), и поэтому радостные переживания преобразили ее лицо. Серьезность исчезла, уступив место задорным искоркам в глазах и взволнованному румянцу на лице.
Фрэнси запустила в воздух цветную ленту, которая опустилась прямо на плечи Сэнди Фицпатрику. Юноша грозно повернулся и бросился на шалунью с таким громким возгласом, что Гаррет сразу же очнулся и вернулся к своей работе, изогнув проволоку и придав ей форму копья, после чего оставалось только покрыть ее папье-маше.
– Грезим наяву?
Гаррет обернулся и увидел Себастьяна. Он стоял прямо перед ним, держа в руках свой кусок проволоки, измятой до такой степени, что невозможно было представить, для чего бы она могла предназначаться. Юноша закатал рукава рубашки несмотря на то, что в пакгаузе стоял жуткий холод. Брови его хмуро сошлись у переносицы. Вынужденное перемирие позволило бывшим друзьям вместе выполнять кое-какую работу, но от прежней близости не осталось и следа.
– Какой черт занес нас во всю эту кутерьму? – спросил Себастьян, отшвыривая в сторону кусок проволоки.
Гаррет выдавил улыбку и указал рукой на стоящий рядом бочонок. Себастьян сел.
– Ты же знаешь, что мы, как матросы, которых, опоив, отправляют против воли в плавание, – напомнил Гаррет Себастьяну.
Тот сухо улыбнулся.
– Да-да, что-то вспоминаю… Ну что ж, в следующий раз будем осторожнее, – отпарировал Себастьян.
– Мне кажется, смотрится нормально.
Гаррет постарался объективно оценить качество незаконченной платформы. Они выбрали сцену из «Айвенго», в которой черный рыцарь Брайан де Буа-Гильбер бьется на турнире с главным героем– Айвенго. Два трона – для Королевы и Короля – уже стояли на месте, вокруг развевалось несколько знамен. Короче, все выглядело не так уж плохо.
– Похоже, ты прав.
Себастьян замолчал, погруженный в тяжелые раздумья. Гаррет заметил, что его друг последнее время все чаще пребывал в отвратительном настроении. Однако на сей раз, не родители были тому причиной – в этом Гаррет не сомневался. Они пришли в восторг от предстоящей помолвки сына, убежденные, что история с девушкой-кэджен, чуть не приведшая к скандалу, позабыта напрочь.
Правда, Гаррет подозревал, что у Себастьяна оказалась не такая уж короткая память. Он повсюду сопровождал Лейси, проявляя к ней должное уважение. Его поведение не оставляло сомнений в том, что они – влюбленная парочка. Но чем ближе становились их отношения, тем больше Себастьян уходил в себя. Сожалел ли он теперь о жертве, которой оказался он сам? Или, так же как и Гаррет, просто печалился о том, что никогда уже не осуществится?
На мгновение Гаррет представил себе, в каких сетях они все запутались. Четыре актера в драме под названием жизнь. Лейси, вынужденная пожертвовать собой ради матери и брата и выйти замуж за человека, которого не любила и который не любил ее. Себастьян, влюбленный в женщину, которую не мог назвать своей, и решивший жениться, чтобы загладить прошлые ошибки и детские выходки. Холодная и расчетливая Эдит, готовая выйти замуж за кого угодно, лишь бы получить влиятельное имя. И он сам, который впервые в жизни по-настоящему полюбил, но, лишенный возможности что-либо предпринять, вынужден теперь ради спасения рушащейся компании молча стоять в стороне и наблюдать, как исчезает его единственный шанс стать счастливым.
Боже праведный! Неужели все они сошли с ума? То, что делал каждый из них, и впрямь напоминало сумасшествие. Правда, каждый преследовал благородные цели. Но как велика оказалась цена!
За последние несколько месяцев Себастьян явно повзрослел, однако ему пришлось дорого заплатить за такую зрелость. Скорбные морщины и круги вокруг глаз свидетельствовали о страданиях, которые он старался скрыть под маской показной веселости. Лейси почти перестала смеяться, и потому, когда она это себе позволяла, казалось, что радость – случайный гость на ее прекрасном лице.
Чем больше времени Себастьян проводил в обществе Лейси, тем мрачнее становилось настроение Гаррета. От отчаянных, навязчивых знаков внимания Эдит ему становилось только хуже. Усердно стараясь утвердиться в своей новой роли, она вертелась вокруг жениха до тех пор, пока у него не начинала кружиться голова. Ее гнусавый голос не только раздражал, но стал невыносим.
Эдит все чаще высказывала недовольство тем, что Гаррет слишком мало делает, чтобы укрепить ее положение в обществе. Уже не раз Гаррет задумывался над тем, не решила ли она, что кто-нибудь другой мог оказаться куда более полезным в достижении намеченной ею цели. Молодой человек взглянул на свою невесту и увидел, что она ведет задушевный разговор с Маршаллом Сазерлендом. Казалось, Эдит наметанным глазом банкира выбирала друзей только по одному признаку.
Сколько раз Гаррет задумывался над тем, чтобы расторгнуть помолвку! Теперь, когда Лейси и Себастьян решили пожениться, он выиграет спор и на какое-то время решит денежные проблемы компании. Однако, понимая, что Лейси скоро станет женой Себастьяна, не видел смысла бежать от неизбежного.
Женщины принялись обсуждать костюмы, в которых намеревались появиться, когда придет время занять свои места не платформе, а Сэнди Фицпатрик направился прямо туда, где сидели Гаррет и
