Себастьян. Гаррет обрадовался появлению постороннего человека. Его присутствие могло хотя бы немного снять напряжение, которое постоянно возникало между друзьями со дня отвратительной сцены в конторе Гаррета.
– Это что за изобретение? – поинтересовался Сэнди, разглядывая проволочный остов, который Себастьян собирался доделывать. Похоже было, что проволоку пропустили через отжимной барабан.
– Предполагалось, что это будет кончик меча Айвенго. – С тихим ругательством Себастьян отшвырнул в сторону кусок проволоки. Горечь, прозвучавшая в его голосе, была явно несоизмерима с масштабами этой мелкой неприятности. – А что ты хочешь? Ведь мы пытаемся сделать из проволоки то, что должно делаться из дерева?!
И вновь Гаррет поразился тому, как на глазах ухудшается настроение Себастьяна. Боже! Ведь это человек, у которого есть все, о чем можно мечтать! Ведь ему принадлежала Лейси.
Лейси едва слышала, о чем болтают вокруг нее, – она все время следила за Гарретом, который стоял в толпе приятелей. Она старательно заставляла себя сосредоточиться на том, что планировалось сделать к карнавалу, и не думать о Гаррете, но все последние дни разум девушки был явно не в ладу с сердцем.
Себастьян перехватил взгляд Лейси, и она заставила себя подарить ему улыбку. Он действительно был предельно внимателен к ней этот последний месяц, но день ото дня в Лейси росла уверенность, что Себастьян по-прежнему влюблен в свою загадочную кэджен. Однажды они вновь столкнулись с черным экипажем, и на сей раз Лейси удалось заметить, как внутри его взметнулись длинные черные волосы. На лице юноши отразилась боль, вызванная этой встречей, но, как и прежде, он не признался, что знает, кто находится в экипаже.
Лейси и Себастьян вместе посещали многочисленные вечеринки и спектакли, что позволило девушке написать несколько заметок для «Реджистер». Популярность «Пары пустяков», с тех пор как Лейси стала самостоятельно вести колонку, очень выросла. Рапьер даже немного увеличил ее гонорары.
Хотя молодые люди все еще не объявили официально о своем намерении пожениться, родителей Себастьяна они уже поставили об этом в известность. Восторгам Эйвери-старших не было конца. Незначительные проблемы с родственниками Лейси не очень их смутили. Все шло куда успешнее, чем когда-то мечталось.
Так почему же Лейси была настолько несчастна? К сожалению, она слишком хорошо знала ответ на этот вопрос.
Эдит с ее гнусавым голоском и постоянными жалобами по поводу каждого пустяка, не прекращавшимися с той минуты, как компания приступила к строительству платформы, начинала действовать Лейси на нервы, которые и так были на пределе. Только обращаясь к Маршаллу Сазерленду, Эдит вдруг переходила на медоточивый, заигрывающий тон. Можно было подумать, что это его невестой она считается.
Лейси зло скомкала ленту, которую держала в руках. Ну почему Гаррет все еще собирается жениться на этой женщине? Ему ведь больше нужны деньги для спасения «Морских перевозок Армстронга». Себастьян поделился с ней намерением удвоить ставку в споре. Однако Гаррет отказался принять деньги и взять назад данное им слово несмотря на то, что с того дня, как была объявлена помолвка, Эдит держалась все отвратительнее. Казалось, она считала само собой разумеющимся, что все самое лучшее в этом мире теперь принадлежит ей, и желала, чтобы Гаррет не сомневался: так оно и будет.
– Я по-прежнему убеждена, что именно меня должны были выбрать Ровеной, – жаловалась Эдит. – В конце концов, она была белокурой саксонкой, а у Лейси каштановые волосы!
– Их никто и не увидит под этим смешным остроконечным колпаком, – сказала Фрэнси. – Кроме того, мы ведь договорились, что будем тянуть жребий – кому какой персонаж достанется, – и ты вытянула королеву Элеонору.
– Старую кошелку! – прогнусавила Эдит.
– Но у тебя очень симпатичный костюм, – вспылила Фрэнси, сердито пощипывая бровь. Щеки ее ярко вспыхнули, и она добавила: – К тому же уже поздно что-либо менять, до шествия совсем мало времени.
Эдит провела тыльной стороной ладони по лбу и драматично вздохнула.
– Да, и я так думаю, – сказала она, бросая многозначительный взгляд в сторону Гаррета.
Все три девушки вновь принялись за выполнение своего задания, раскрашивая древки знамен. Лейси и Фрэнси наконец удалось избавиться от разговоров, которые то и дело заводила всем недовольная Эдит.
Лейси вовсе не хотелось играть Ровену, утешало ее только то, что Гаррету досталась роль Айвенго. Это значит, что в сцене турнира на его копье будут ее цвета. Себастьян, которому предстоит изобразить черного рыцаря, должен постараться завоевать ее благосклонность.
Параллель, которая возникала в разыгрываемой истории с реальной жизнью, наводила на жутковатые размышления. Всем им заранее известен исход поединка, и каждый знает, в чем слабость его личного плана на будущее. Такое положение все больше беспокоило Лейси.
Несмотря на угрозы Стоуна, требования со стороны семьи к Себастьяну и благородные попытки Гаррета спасти дело жизни своего отца, Лейси уже не чувствовала уверенности в том, что поступает правильно. То, что они делали, казалось окружающим разумным и нормальным, но сердце подсказывало девушке, что все они вместе и каждый по отдельности совершают огромную ошибку.
– Свинка! Да как она может сейчас болеть какой-то свинкой!
Рассерженный голос Фрэнси эхом разнесся по огромному залу, как только она прочла записку, которую ей передали.
Слуга Бишопов ретировался, лицо его выражало желание поскорее сбежать от разгневанной молодой хозяйки дома.
– Лейси! – позвала Фрэнси, тут же забыв о нем и бросаясь разыскивать подругу. Человечек незаметно выскользнул за дверь, пока Фрэнси мчалась к лестнице.
Сняв очки, Лейси оторвалась от листка, на котором что-то писала в тот момент, когда Фрэнси влетела в верхнюю гостиную.
– Ради всего святого, из-за чего такой переполох?
– У нее свинка! Эта гадина все испортила!
– У кого свинка? – спросила Лейси, с трудом отрываясь от статьи и возвращаясь к реальности.
– У Эдит Бишоп! Она приехала домой, и выяснилось, что у нее свинка! Она не сможет играть Элеонору и принимать участие в шествии сегодня вечером! Ну кого мы сможем найти в последнюю минуту? Клянусь, она это сделала нарочно, потому что хотела быть Ровеной.
– Чепуха! Никто нарочно не может заболеть свинкой. К тому же нельзя так несправедливо относиться к Эдит! Надеюсь, у нее все будет нормально.
– О! Можешь биться об заклад – она полностью поправится! Эти сельские выскочки невероятно выносливы, вот и все! – проворчала она тоном, присущим скорее благородной даме, которую ей предстояло изображать через несколько часов на карнавале, нежели настоящей Фрэнси.
– Фрэнси! – воскликнула Лейси, возмущенная бессердечностью подруги, понимая, что и ее собственное отношение к Эдит в последнее время было не многим лучше. Лейси вдруг стало стыдно. Эдит и впрямь была неприятной особой, но если у нее действительно такие невежественные родители, как все об этом говорят, вряд ли ее можно в чем-то обвинять. Как бы там ни было, Лейси знала, что сама она так сильно невзлюбила Эдит только из-за помолвки с Гарретом.
Пристыженная Фрэнси плюхнулась в кресло и принялась обмахивать веером раскрасневшиеся щечки. Выглядела она по-настоящему расстроенной.
– Не беспокойся, – утешила подругу Лейси, – мы кого-нибудь найдем.
Отложив в сторону работу, она спрятала в сумку карандаш и бумагу.
– Давай-ка лучше подумаем.
После нескольких минут лихорадочного обсуждения девушки написали записку Сэнди Фицпатрику, который не замедлил с ответом и сообщил, что Энди с удовольствием займет место Эдит на карнавальной платформе. Это решение несколько успокоило Фрэнси, но зато подошло время одеваться для праздника.
– Пожалуй, пора облачаться в костюмы, – сказала она.
Лейси согласилась, и они уже направились к лестнице, когда снова зазвонил дверной колокольчик.
– Что теперь?
