– Это была моя бабушка?
– Это была бабушка твоей бабушки. Но ее история тоже замешана на крови. Она принадлежала к еретической секте, членов которой инквизиция и Симон де Монфор первыми сожгли на костре. Она была простой женщиной, но умела слушать. Она тоже страстно желала отомстить и восстановить справедливость. Она с радостью откликнулась на наше предложение. Как я уже говорил, она была простой женщиной. Бывали времена, когда она охотно продала бы свою душу за буханку черного хлеба, а мы предложили ей гораздо больше.
– Мы?
– Я тоже столкнулся с несправедливостью, которая нуждалась в отмщении. Со дня поступления в семинарию, я тоже носил мальтийскую звезду, и она хорошо мне послужила.
«Значит, он священник». Аликс придвинулась ближе.
– Зачем вы все это мне рассказываете? – прошептала она. – Что вам от меня надо?
У него уже был готов ответ. Казалось, он думал над ним очень долго, возможно, целую вечность.
– Тебя, – не задумываясь ответил он, – и твоего нерожденного ребенка.
– Для колдовства? – ужаснулась Аликс. Материнский инстинкт заставил ее прикрыть руками живот. – Или для мщения?
– Я предпочел бы называть это восстановлением справедливости. – Сейчас человек был совсем рядом с ней, и исходящий от него странный свет усилился. – К тому же ты не сможешь самостоятельно отделаться от заложенной в тебе силы. Она стала твоей неотъемлемой частью, так же как и мальтийская звезда. Ты пользуешься этой силой. Первый раз, еще не зная о ней, ты взывала к этой силе, чтобы спасти Иврена. А во второй раз ты взывала к ней вполне сознательно, направляя копье Северина Бриганта во время его поединка с Ланселотом де Гини, когда они сражались за твою руку и сердце.
– Северин победил без моего участия!
– Ты уверена в этом?
Аликс внезапно вспомнила, как ее тело наполнилось силой, когда Северин посмотрел на нее перед тем, как свалить Ланселота с коня.
– Или ты помогала ему? – Плечи незнакомца поднялись, а затем медленно опустились. Он широко развел руками. – Северин Бригант никогда бы не победил без твоей помощи. В его рану попала соль. Без твоей силы он не смог бы снова поднять копье, так как боль от раны была невыносимой. И ты воспользовалась своей силой. Ты исцелила его рану. А как только ты это сделала, и ты и твоя неродившаяся дочь стали принадлежать мне. Ты стала Магдаленой. Ты должна это чувствовать. Ты должна это знать.
– Но моя мать?
– Джулиан Мадригал никогда не использовала свою силу. У нее было такое искушение, когда твой отец ушел к другой женщине, но она не воспользовалась ею. Она позволила ему уйти. Она решила защитить тебя, ничего не рассказывая о твоем наследии. Она считала, что, если будет держать свои знания в тайне, мальтийская звезда станет просто украшением. Но этого не случилось. И никогда не случится.
К горлу Аликс подступила тошнота.
– Я не верю вам, – прошептала она. – Я не пользовалась никакой силой.
– Не имеет значения, веришь ты мне или нет. Главное то, что ты своей силой воспользовалась. Дело сделано. Теперь ты наша. Теперь ты моя.
– Кто вы такие? – гневно спросила Аликс, вскакивая со стула.
– Я кардинал Конти.
Аликс напряглась, вспоминая это имя.
– Но ведь вы умерли, – потрясение произнесла она. – Вас убил Бельден Арнонкур двадцать лет назад.
– Не Бельден, – поправил ее Конти, медленно вставая, но все еще держась в тени, – а его брат Гай. Ему казалось, что таким образом он превзойдет своего знаменитого брата. Он отправил меня на костер, а потом женился на моей родственнице Кьяре Конти.
– Матери Северина?
– Моей дочери. – Последовал хриплый смешок. – Они думают, что покончили со мной. Но, как видишь, я все еще жив.
Глава 23
За месяцы их короткого брака Аликс так привыкла разговаривать с Северином, что теперь она страдала от невозможности поделиться с ним впечатлениями. Она не могла ему рассказать об этом. Она даже не могла рассказать ему об их ребенке. Особенно сейчас, когда будущее не сулило ей ничего хорошего.
«Ты наша, – так сказал он. – Не его. Раз ты воспользовалась своей силой, то обратного пути для тебя уже нет. Многие годы я терпеливо ждал, когда ты будешь моей, и теперь не откажусь от этой победы. Никто больше не отнимет у меня Магдалену. Я этого не позволю».
Она была бесконечно одинокой даже тогда, когда ее муж спешил к ней через двор палаццо Массимо. Слова застряли у нее в горле. В этом уютном и светлом палаццо она была еще более одинокой, чем в огромном изысканном замке Мерсье.
Северин ворвался в покои и поднял свою, жену на руки.
– Генрих высадился на берег! – задыхаясь, сообщил он. – Он приплыл из Саутгемптона и уже захватил крепость Харфлер.
Аликс почувствовала облегчение оттого, что Северину было не до ее новостей.
Возбужденный от переполнявших его эмоций, он не обратил внимания на молчание жены:
