стоящей телефонной будки где-то в ночи и попросит его приехать и забрать ее домой. Он ждал и ждал звонка. Пока просто не смог больше ждать и выбежал, что найти ее.
Кто-то сказал, что видел, как она шла по направлению к реке. Что теперь кажется похожим на правду. Почему? Потому что через несколько дней после ее исчезновения на берег вынесло кусочек бумаги, и он запутался в ветках упавшего дерева. Текст, написанный от руки, еще можно было частично разобрать. Насколько можно было понять, миссис Саттон думала, что она — муха-однодневка. Ее муж, который раньше ни во что не верил, оказался единственным, кто принял это всерьез. Фактически, только муж, который раньше вел себя как глупец, связал эту мечту с исчезновением его жены.
Он даже пошел дальше. В библиотеке, где мистер Саттон собирался больше узнать о превращении своей жены, он выяснил, что муха-однодневка может жить до трех лет в иле на дне реки.
Следующую неделю он бродил по берегам реки, разыскивая след своей жены. Печальное зрелище. Представьте себе мужчину, вглядывающегося в воду, чтобы разглядеть ил на дне. Он полагал, что его жена появится снова, когда решит, что пришло подходящее время. Тогда он вернулся в библиотеку, чтобы узнать больше о жизненном цикле мухи-однодневки.
То, что он прочел, не слишком его воодушевило. В день своей смерти муха выходит из реки и превращается в насекомое с крыльями. Затем ленивые негодяи самцы летят в тень деревьев на берегу. Когда самки воспаряют над рекой, самцы налетают на них. Забеременев, самки мух летят выше по течению и скидывают яйца в реку. Как только работа оказывается выполненной, то они в изнеможении падают в воду. А здесь уже их поджидают лягушки.
Сложно было сказать, какая стадия жизненного цикла больше всего привлекала миссис Саттон. Нетерпеливые самцы или голодные лягушки.
Мальчишка, которой ехал домой на велосипеде мимо реки, рассказывал, что видел, как мистер Саттон бродил вдоль реки, наклонив голову и полностью отдавшись поиску. Он старался разглядеть сквозь толщу воды то место, где, как он предполагал, его жена похоронила себя вместе с миллионами других личинок. Бедный мистер Саттон. Он орал и ругался, пытаясь попасть в лягушек камнями, которые десятками носил в карманах.
Нам понравилась эта история. Я не знала, где мистер Уоттс ее выловил. Возможно, он придумал ее здесь же. Мы смеялись. Партизаны улюлюкали. Им особенно понравилось, как мистер Саттон пытался попасть в лягушек. Все так смеялись, что никто не заметил, как мистер Уоттс нашел взглядом маму и улыбнулся.
На шестую ночь мы также узнали, что Сара, будущий обитатель запасной комнаты, заболела. Менингит. Когда мистер Уоттс сказал это, его голос будто заледенел. Он пристально смотрел в огонь; в первый раз за все время маска Пипа почти сползла с него. У нас не было сомнений: то, что он сказал, не было выдумкой.
Когда мистер Уоттс справился с собой, он рассказал нам, как он и миссис Уоттс похоронили свое дитя. Долгое время они стояли, прижавшись друг к другу, над только что засыпанной могилкой. Мистер Уоттс сказал, что они простояли так, пока не настала ночь, и у них не осталось больше слез; они молчали, так как слов тоже не было. Никто еще, сказал он, не придумал подходящие слова для таких моментов.
— Горе — сказал он, — и мотнул головой назад в темноту. Он описывал, как миссис Уоттс погружалась в депрессию. Мы слушали, как утром она не могла встать с кровати. Она не хотела разговаривать. Потеряв надежду на то, что она поправится, мистер Уоттс вспомнил о раке-отшельнике. Как часто за свою жизнь рак-отшельник меняет домик? Три, четыре раза? Мистер Уоттс полагал, что это может стать решением. Новый дом, новые окна с другим видом. Но что, если ее несчастье последует за ней? Нет. Мистер Уоттс решил, что единственным способом исцелить его возлюбленную Грейс станет, если она создаст себя заново.
В первый раз мистер Уоттс обратился к слушателям с вопросом.
— Знает ли кто-то из присутствующих, кто такая царица Шебы?
Он оглядел наши освещенные огнем лица. Я стояла рядом с мамой. Я слышала, как ее неглубокое дыхание участилось. Я чувствовала, как растет ее возбуждение, пока она уже просто не смогла сдерживаться. Она должна была сказать. И не поднимая руки, как было велено делать нам, детям, она выпалила:
— Это из Библии.
Услышав ее голос, мистер Уоттс повернул голову ровно настолько, насколько было нужно, как будто точно знал, где она стоит. Мне казалось, он всегда знал, где среди слушателей стоит мама. Он улыбнулся старому врагу.
Как и когда-то в классе, он жестом предложил ей продолжать. Но теперь на нас смотрели и другие. Один из партизан поднялся и пошел вперед, разделяя слушателей своим мачете, чтобы увидеть, кому принадлежит голос. Теперь, когда к ней было приковано всеобщее внимание, мама испытывала несвойственную ей неуверенность. Она наклонила голову. Ее голос звучал слабее, чем раньше, и она скорее обращалась к земле под ногами, чем к тем, кто смотрел на нее.
— Царица Шебы была мудрейшей черной женщиной, которая отправилась на поиски Соломона, чтобы увидеть, может ли его легендарная мудрость сравниться с ее собственной.
Это то, что она сказала. Она и мистер Уоттс смотрели друг на друга, и именно мистер Уоттс решил закончить вот каким образом. Он обвел взглядом остальных слушателей и начал читать по памяти отрывок из Библии короля Иакова (перевод Библии на английский язык, выполненный под патронажем короля Англии Якова I): «и беседовала с ним обо всем, что было у нее на сердце… и не было ничего… чего бы он не изъяснил ей».
Глава двадцать вторая
Некоторые люди могут смотреть на морской прилив и отсчитывать часы. Другие смотрят на зреющий фрукт и автоматически определяют месяц. На краю серебристого океана бледная полоска луны шептала мне: скоро придет новолуние.
Я терпеливо считала дни до двух событий — наш отъезд, конечно, но больше всего я ждала момента, когда мистер Уоттс решит посвятить мою маму в свои планы покинуть остров.
Я была уверена, что мистер Уоттс еще не поговорил с ней. Она бы обязательно что-то сказала мне. Был бы какой-то знак, что она знает. Какой-то подъем в ее настроении. Она бы захотела поделиться со мной новостью.
