ними и развлекалась «на полную катушку»: прокатилась на русских горках пять раз подряд).
Сколько раз в неделю она делала «стук-сток» – намек на таинственную игру, в которую она играла с отчимом: шесть.
Молли отметила также дату пересечения линии Мэзон-Диксон: 14 октября; дату, когда у нее начались месячные: 16 июня
Юбилей – один год. Будет ли драгоценный Дик расстроен тем, что его дорогая Молли не так уж чертовски верна ему? Количество парней, с которыми я целовалась в прошлом году: 342. Почти по одному каждый день. Особенно я горжусь молоденькими преступниками, они меня так волнуют! Мне доводилось целоваться с мальчишками, которые угоняли машины, носили оружие, сжигали дома. И я никогда в жизни не забуду одного курчавого испанца, который стащил пару роскошных черных босоножек со штрипками и пару длиннющих, до локтя, перчаток, как у Авы Гарднер в «Убийцах» в обмен на поцелуй под мостками на пляже (было здорово!). Дик ничего не знает! И я из-за этого чертовски задираю нос.
Дорогой дневник!
Поздравь меня с днем рождения! Мне сегодня исполняется тринадцать лет. Мнение Дика о том, как надо отметить праздник, – это сам знаешь что. Я бы лучше побежала на свидание к Дракуле.
– Отвяжись, – сказала я, когда он навалился на меня.
– Молли, дорогая, – сказало это громадное волосатое чудовище, – вот так мужчина поздравляет свою возлюбленную. И это самый лучший подарок, какой он может предложить, – и он припечатал меня к кровати.
– Спасибо, – сказала я, отталкивая его, – но я могу обойтись без сантиментов, папа. Не забудь, ведь я твоя дочь, – и я попыталась высвободиться, но он крепко держал меня и взялся опять за свое.
– Сейчас завизжу, – пообещала я. – Сегодня день моего рождения, и я завизжу, если ты сию минуту не прекратишь.
Но он, конечно, не прекратил. Он сказал, что я должна быть ему благодарна, что никто, ни один парень моего возраста никогда не будет так меня обожать, что я должна ценить все, что он для меня сделал. Уж не говоря о его преданности.
И я начала повторять про себя перечень своих похождений
Сегодня он провалялся со мной все утро, потом долго распевал в ванной и заказал плотный завтрак из бекона и яиц, так что в результате мы опоздали и не смогли купить билетов на обзорную экскурсию. Мы ведь все-таки в Лос-Анджелесе (как он мог забыть о Голливуде, когда из наших окон открывался такой чудесный вид на горы!). В результате, благодаря Дику, когда мы явились, все билеты уже распродали.
Когда мы вышли на улицу, я подбежала к человеку, который ждал автобус, и стала умолять его забрать меня с собой.
– Этот человек похитил меня, – указала я на Дика, – он извращенец.
Но это не сработало.
Конечно, Дик терпеть не может публичных сцен.
– Не обращайте на нее внимания, – сказал он со своим мягким акцентом (и почему все считают, что человек, говорящий с английским акцентом, обязательно джентльмен?). – Она склонна к подобным эксцессам. Но я не могу отослать ее, хотя она так и не пришла в себя после смерти матери. Все это весьма трагично, и я страшно сожалею, что мы вас побеспокоили, – и он спокойно обвил рукой мою талию, подхватил меня, как мешок с мукой, и потащил к машине.
– Если ты снова сделаешь что-нибудь подобное, Молли Алиса Лиддел, я отправлю тебя в психушку. Я тебя предупредил, и не думай, что я этого не сделаю.
Многострадальный отец!
Но я же видела, что бедный Дик аж вспотел. А он терпеть не может потеть на публике. Разве что на танцплощадке – но и тогда он обязательно пользуется ароматическими шариками для подмышек.
– Ты не посмеешь, – сказала я. – Ты кончишь свои дни в тюрьме, а я все равно убегу и вернусь прямо сюда, в Голливуд.
Я скрестила ноги и приподняла юбку. Он прямо с ума сходит, когда я так делаю. Честное слово, дневник, он такой раб своих желаний! Я вытащила из сумочки зеркальце и стала приводить в порядок волосы.
– И не смей больше со мной так обращаться, – добавила я. – Я уже выросла и не позволю тебе вести себя со мной, как с ребенком.
Он повел меня мириться в роскошный французский ресторан, где я назло ему заказала только чизбургер.
– Не кисни, Дик, – подбодрила я его, потягивая через соломинку кока-колу. – Я не люблю лишних расходов. И ты должен быть мне за это благодарен: другая девочка заказала бы себе филе миньон! – Я сняла туфельку и погладила его ступней по ноге. – Ты что, Дик? Расстроен?
Просто смешно, как мало мужчины собой владеют. Все, что от вас требуется, – это опустить пониже вырез платья, или раскрыть губы, или тряхнуть локонами – и они уже не способны поддерживать умную беседу.
Я заказала
