Непостижимая тайна

выживет как-нибудь.

У Ника был свой способ искать комнату филка.

– Где-то это тут должно быть. В конце коридора.

Там оказалась почти пустая комната с хорошим музыкальным оборудованием, беспорядочно расставленным по углам. Руперт и Мервин Турлесс сидели напротив друг друга на стульях и о чем-то разговаривали в полголоса. Заметив в дверях наши с Ником физиономии, Турлесс возмущенно завопил:

– Вы что, хотите меня отовсюду выжить что ли? Убирайтесь. Идите танцевать свой танец с саблями куда-нибудь еще .

Мы с виноватым видом захлопнули дверь и сели сторожить снаружи.

– Да все в порядке, – утешил меня Ник. – Мы поймаем этого Руперта-волшебника как только он выйдет оттуда.

Меня вдруг осенило:

– Боже мой! Так это комнату Турлесса отдал мне Рик Корри!

– Ну, ты не виновата, – попытался утешить меня Ник.

Мы подождали еще. Ник был почти что счастлив. Он открыл свой лэп-топ и принялся совершенствовать игру в Вантчестер, доводя ее до сложности Бристолии. Мне все меньше и меньше нравились наши посиделки. Официанты сновали мимо нас через дверь, замаскированную зеркалом, таскали туда-сюда коробки и стаканы для вечеринки с издателями. И все как один говорили только о музыке. Официантка, которой Ник заказал кукурузные хлопья, заявила:

– Нет, не то, чтобы я была против музыки. Но мне ужасно интересно, кому это нравится?

Потом мы заказали кофе и официант, который принес его, добавил свои три гроша:

– Жуть какая-то, а не музыка.

Через несколько минут я услышала эту самую музыку. Прямо из-за закрытой двери комнаты филка. Мне она не показалась особенно жуткой. Разве что я как-то не могла себе представить, чтобы Руперт Ванаблес и Марвин Турлесс вдруг уселись и начали играть на гитарах.

– Ник… – нерешительно сказала я.

Ник тоже прислушался и сказал:

– О, нет …

К гитарам присоединилось очевидно женское сопрано. Мы с Ником ринулись туда. В комнате были три женщины, и они уставились на нас во все глаза.

– Мы только репетируем, – сказала певица. – По-настоящему все начнется в восемь вечера.

Ник горестно посмотрел на дверь в другом конце комнаты – очевидно, через нее удалились Турлесс с нашим Рупертом. А потом вошли эти три дамы.

– Извиняюсь, – сказал Ник, пробегая через комнату, – мы кое-кого ищем.

Мы проскочили через комнату филка и помчались к лестнице. Ник, похоже, был уверен, что Ванаблес проходил здесь совсем недавно. Он поднялся, прыгая через три ступеньки, я, задыхаясь, бежала за ним и думала, что если Руперт был здесь, то давно уже ушел. Мы обнаружили дверь на следующий этаж, Ник распахнул ее, и подозвал меня. Там был обычный коридор с зеркалами, и мы заметили Руперта, который только-только свернул за угол. Мы ринулись за ним. Я к тому времени была расстроена почти так же сильно, как и Ник. Целый день потрачен на поиски! Ну, уж нет, я буду не я, но изловлю этого типа! Мы буквально на считанные секунды не успевали, чтобы догнать Руперта. В какую-то минуту я поняла, что коридор здесь немного неправильный. Мы не могли свернуть налево без того, чтобы не врезаться в стену. Однако шли и сворачивали. Ник понял это секундой позже меня и спросил:

– Мы где?

– В гнезде, – ответила я. – Не спускай с него глаз.

Руперт Ванаблес шел впереди, и расстояние между нами не менялось. Я почему-то точно знала – если мы потеряем его из виду, то потеряемся сами. Раз шесть я оборачивалась назад и видела, что идем мы точно не по гостинице. Ник тоже разок оглянулся, после чего в панике схватил меня за руку, и мы побежали. Еще того не легче. Руперт Ванаблес шел спокойно, иногда, правда, он словно бы преодолевал какие-то преграды, но, в общем, у меня было ощущение, что он знал, куда идет. А мы все никак не могли его догнать, с какой бы скоростью ни двигались. (Сейчас я хотела написать «было бы трудно не испугаться» – но мы и правда испугались дальше некуда). Эта погоня за Ванблесом походила на дурной сон. На самый-пресамый кошмарный сон. Ко всему прочему, неожиданно возник тот самый куст с Терновой леди из моих снов. Она ехидно спросила:

– И ты уверенна, что так должна поступать настоящая леди?

– Заткнись, пожалуйста! – разозлилась я.

Думаю, Ник ее вообще не заметил. Он с треском проломился сквозь кустарник, завывая:

– Руперт-волшебник ! Ну, подождите же нас!

Он явно сильно испугался и не заметил, что кустарник пытается дать сдачи. Я тоже не могла втолковать Нику, что и как, просто не успела – он схватил меня за руку и потащил за собой. А Руперт все так же спокойно уходил от нас и, похоже, ничегошеньки не слышал. Мы шли по непонятной местности, все больше под открытым небом, переходили с одного склона на другой, иногда встречались ужасные места, где все вокруг словно растворялось в сером тумане, а земля под ногами начинала скользить. Был склон, где мы чуть не ухнули вниз с самой высоты, потом еще какая-то расселина, куда можно было протиснуться только поджав живот, и после этого приходилось прыгать через какой-то провал – я не стала туда особенно заглядывать, голова очень кружилась. Наконец мы вышли на нормальный, поросший травой холм и вздохнули с облегчением. Однако Руперт все еще был на десять шагов впереди нас. Поэтому мы просто кинулись за ним, размахивая руками и перепрыгивая с одного сектора этого холма на другой. Небо над нашими головами быстро меняло цвет, становясь то ясным и чистым, то облачным, то предзакатно-розовым, то по вечернему синим. От этого у меня еще сильнее закружилась голова.

И вдруг кошмар обернулся прекрасным весенним днем. Руперт спрыгнул на землю, и мы прыгнули за ним – там вроде как была ограда или что-то похожее.

– Руперт, остановитесь! Подождите нас! – вопили мы с Ником.

– На помощь! – заорала я, совсем отчаявшись.

Руперт уже открывал ворота, он обернулся и удивленно уставился на нас. Мне показалось, что он разозлился гораздо сильнее, чем когда мы мешали ему своим ведьминским танцем.

– Какогочерта вы тут делаете? – спросил он таким голосом, словно хотел прибить нас на месте. Ник не на шутку струхнул.

– Я эээ… я хотел поговорить с вами. Мы по ошибке за вами увязались.

Я попыталась встрять, чтобы извиниться.

– Мы кричали вам, но вы нас не слышали. А потом мы просто боялись вас потерять.

Руперт ничего не ответил. Он поправил очки и глянул на нас своим уничтожающим взглядом. Я начала потихоньку сердиться. Не смешно, унижать нас в таком месте, где мы чужие и совершенно беспомощны. Нелепо было стоять и обвинять нас здесь. По одну сторону ворот росли фиалки и первоцветы, по другую – множество крошечных нарциссов. Я слышала странные звуки, которые вскоре опознала как блеяние овец и кудахтанье кур. Зато Ник был полностью унижен. Я до сих пор удивляюсь, вспоминая об этом. Мне как-то не доводилось раньше видеть мастера Ника кем-либо униженного. Он напоминал собаку, поджавшую хвост.

– Извините, – пробормотал он.

Я злилась все сильнее.

– Я тоже извиняюсь, – сказала я. – Это недоразумение. Просто Ник хотел поговорить с вами о компьютерных играх, поэтому мы вас и преследовали. Нет причин на нас так смотреть!

Руперт глубоко вздохнул. Я поняла, что он собирается сказать что-нибудь совершенно уничтожающее. Но в этот момент ворота открылись, и перед нами возник перепачканный землей человек, сильно смахивающий на фермера.

– Привет, Руп, – сказал он. – Что тут такое?

– О, привет, Билл, – сказал Руперт упавшим голосом. – Похоже, у нас незваные гости. Ник и Мари