Непостижимая тайна

увязались за мной, сами не зная, куда они идут.

Билл приветливо улыбнулся нам с Ником. Руперт, видя это, прямо-таки взбеленился.

– Вас не приглашали, между прочим…

– … но это не значит, что я не рад вас видеть, – закончил Билл.

– Билл, не встревай !

Он не топал ногами и не орал, но сказал это так, что я поняла – у Билла есть богатый опыт в выведении Руперта из себя.

– Вы тоже Ванаблес? – осведомилась я у Билла.

– Разумеется, – улыбнулся он. – Вы хорошие знакомые моего брата?

– НЕТ, – хором ответили мы с Ником.

– Это плохо, – сказал Билл. – Он часто изменяется к лучшему под влиянием знакомых. Но почему мы стоим на улице?

Он открыл ворота пошире, и мы двинулись за ним внутрь. За воротами оказался невысокий очень белый домик и ухоженные вспаханные поля. Дальше я могла видеть крыши довольно большой деревни. Но об этом мне было некогда подумать – меня отвлекли странные животные в саду. Или в том, что здесь считалось садом – там носилась куча разнокалиберных птенцов, и все пищали, словно стая потерянных мобильников. Должно быть, это были разные виды птиц. Я выявила похожих на гуся, странноватых куриц, уток и еще каких-то серых птиц с очень длинными розовыми ногами. И еще там был павлин. Мы не заметили его, пока он не взлетел на дерево с кошмарным воплем. Ник подпрыгнул от неожиданности и схватил меня за руку. Из ниоткуда появился здоровенный, но очень дружелюбный пес и ткнулся Руперту мордой в руку. Потом проделал то же самое с Биллом, а за псом поспешили приложиться четыре кошки и целый батальон котят. Тем временем нас настигло стадо странных животных – не то овцы, не то козы, сложно сказать, – они остановились неподалеку и стали с большим интересом нас разглядывать. Все эти товарищи обладали рожками, так что Ник попросту спрятался за меня, чтобы обойти их. Но его тревоги были ничто перед ужасом, который пришлось испытать, когда открылась дверь дома, и на пороге объявились маленькие девочки. Они выбежали к нам и закричали:

– Руперт! Руперт приехал! – после чего лавиной обрушились на своего дядю.

Самая маленькая так спешила к нам выскочить, что запуталась в своей рубашонке. У двоих были очень густые волосы – прямо на зависть. Я поняла, что свои роскошные гривы дети, скорее всего, унаследовали от Билла – у него была точно такая же. Билл только посмеивался нашему испугу и отступлению Ника назад к воротам. Я думала, что Руперт тоже воскликнет «Спасите!» и попытается ретироваться, но он меня ужасно удивил – в его объятиях было не меньше энтузиазма, чем у племянниц. Он охотно позволил взять себя в плен и утащить прочь. И было похоже, что ему вся эта возня нравится не меньше, чем девчонкам. Он еще не успел скрыться из виду, когда появилась невероятно красивая женщина в джодпурах и розовых шлепанцах, она махала красными брючками и кричала:

– Штанишки Венделы! Руперт, будь так добр, надень их на нее.

Она швырнула штанишки в Руперта, и они упали ему прямо на голову. После чего вся куча мала покатилась дальше, рассеивая вокруг птенцов и котят и пугая овец, которые встали как каменные посреди лужайки. Женщина между тем подошла к нам, чтобы узнать, кто мы такие.

– Моя жена, Карина, – гордо представил ее Билл.

– Мы – Ник и Мари Мэллори и, боюсь, угодили сюда по ошибке.

– Я как раз в самом разгаре готовки обеда, – сказала Карина. – Вы поедите с нами, верно?

– Руперту это может сильно не понравиться.

– Да плевать на Руперта, – перебил меня Билл, – Кэрри, у нас еды на всех хватит?

– Яйца уже сварились. Спондули и кэши начали нестись и все кваки тоже.

– Тогда ладно. Надеюсь, вы оба любите яйца. – Сказал Билл.

– Конечно, причем мы еще не обедали, – ответил Ник.

– Вот и хорошо.

Наше время до обеда он решил занять короткой сельскохозяйственной экскурсией. Это дало мне некоторое представление о том, где мы находимся (из Руперта я, конечно, ничего не вытяну, это очевидно). Надо было видеть, как Билл ковылял в своих огромных ботинках за стайкой птенцов, подбирал то одного, то другого, и вертел их в руках, чтобы как следует показать мне.

– Птенец кваки, смотрите, девушка. Большинство из них – кваки Бактэру. Они будут совсем по-другому выглядеть, когда вместо пуха вырастут перья. Большую часть из них мы выращиваем на продажу, но соллиэнов оставляем себе. Вот это, возможно, соллиэн, если только это не петушок. Сейчас очень трудно определить их пол. Я вспомнила все свои познания в биологии и вгляделась в желтый пушок, который он протягивал мне в горсти.

– По-моему, это петух, – наконец сказала я.

– Думаю, вы правы, – согласился он.

Похоже, он стал думать обо мне намного лучше, и я рискнула спросить:

– Я никогда не слышала про соллиэнов. Это те птицы с длинными ногами, похожие на цапель?

– Нет, это буты, – сказал он. – В вашем мире их нет. И соллиэнов тоже. Их мясо немного похоже на гуинифоул, но они значительно тише. Орут только когда чуют лисицу. Так что мы всегда знаем, когда надо выпустить Петру, – и он ласково погладил голову своей огромной собаки.

– Петра просто сожрет любую лису. Верно, милая? Соллиэны немного походят на бентамок, но у них перья попушистее и гребешки оранжевые. Пойдемте, глянем на коз.

Он пошел в отгороженную секцию сада с очень пестрой свитой: собака, я, несколько бьютов и Ник, который к тому времени выглядел несколько замороченно. Куча рожек, торчащих из груды белой шерсти ему не слишком понравилась. Зато он козам явно пришелся по душе. Они немного попрыгали и пободались вокруг нас, а потом сосредоточили свое внимание на одежде Ника – очень скоро его джинсы стали изжеванными и обслюнявленными.

– Они очень умные, – пояснил Билл. – И очень вредные. Ник, просто сделай вид, что ты рад их видеть, и они немедленно отстанут.

Я тем временем была очарована другими животными – они во всем походили на овец, но с желтыми козьми глазами. Билл сказал мне, что этих животных держат из-за молока и шерсти. Нам удалось изловить одно из них, и Билл позволил мне пощупать мягкую шелковистую шерсть. По его словам, из такой шерсти выходят самые лучшие свитеры. Я вдруг поняла, что почти счастлива. Долгое время у меня не было такого замечательного выходного. Снова и снова я вспоминала о своей мечте стать ветеринаром.

Наверное, здешний воздух на меня так подействовал. Он был просто чудесный, пусть даже и с запахом коз, – свежий и прозрачный. Постоянное пребывание в гостинице, оказывается, вызвало у меня мигрень, которую я не замечала – до тех пор, пока ее не выдуло здешним ветром. Думаю, Ник ощутил примерно то же самое. Мы отправились к клеткам, где содержалась примерно сотня кроликов. Я поведала Биллу, что хочу стать ветеринаром, и он в ответ рассказал мне, что тоже кое-чему учился. Он и его семья жили здесь максимально натуральным хозяйством. Тут мы с Ником как по команде переключились и описали свое кошмарное путешествие сюда.

– Я понял, как сильно вы оба испугались, – ответил Билл. – Путешествие между мирами может здорово подействовать на нервы – даже если вы знаете, что делаете. И Руперт не смог бы услышать ваши крики, уж поверьте. Он все время был на одну вселенную отделен от вас.

– То есть, вы хотите сказать, что потусторонние миры и правда существуют? – удивился Ник.

– Ради бога, – усмехнулся Билл, – здесь все то же самое, что и в Англии. Ну или почти все. Эту страну называют Альбион. А мы, магиды, называем этот мир Тулием.

– Кто такие магиды? – немедленно спросила я.

– То есть, Руперт вам ничего не объяснил? – удивился Билл, открывая ворота загона. – Я удивлен. Хотя нет. Земля – очень консервативный контра-магический мир, так что там вы должны быть очень осторожными, и никому ничего не рассказывать. Если вам не поверят, то объявят сумасшедшими. А если поверят – попытаются как-нибудь нажиться на путешествиях между мирами. Но я был уверен, что он сказал вам. Что вы – что-то вроде его помощников.

В загоне толпилось внушительное ослиное семейство и несколько лошадей. Дальше наш разговор протекал среди серых и коричневых лоснящихся боков и прерывался поглаживанием носов и потрепыванием