залез на дверную ручку посмотреть сверху, не умер ли он там. Так этот сукин сын, оказывается, окошко над дверью тоже занавесил. Полотенцем. По-моему, это просто хамство, вот что.
– Ты хочешь сказать, он никому не доверяет? – улыбнулся Пруит.
– Вот именно. Можно подумать, кому-то нужно подсматривать в это его окошко!
Он так возмущенно нахмурился, что Лорен тихо фыркнула, а потом не выдержала и громко расхохоталась.
– Ну ладно, – Анджело встал. – Засиделся я у вас, пора и честь знать. Я же понимаю, когда я лишний. Ухожу. Продолжайте ваши игры.
– Да посиди еще, – улыбнулся Пруит. – Куда ты так спешишь?
– Конечно, конечно. Я к тебе тоже всей душой. Лучше оставлю тебе выпить, тогда, может, ты меня простишь. Я в стакан налью. Когда захочешь, тогда и выпьешь.
Побродив по комнате, он нашел на умывальнике стакан и выплеснул из него воду в окно. Струя ударилась о жалюзи и разлетелась брызгами. «Хорошо бы полицейскому на голову», – буркнул Анджело и налил полный стакан виски. Пруит, улыбаясь, наблюдал за ним с нелепым, теплым, почти отцовским чувством и про себя думал, что виски приглушил обычную взрывную живость Анджело, и движения у него сейчас смазанные и тягучие, как при замедленной съемке, и еще думал, что впервые видит маленького курчавого итальянца спокойным.
– Столько хватит?
– Ты что, конечно! Если я все это выпью, от меня никакого проку не будет.
– Тогда я пошел. Пока. Завтра увидимся. Давай с утра махнем все втроем в ресторан поприличнее и шикарно позавтракаем, а уж потом – в Скофилд. Может, закатимся в «Александр Янг»? Там рано открывается и кормят отлично. После ночки в городе хороший завтрак первое дело. Так как, договорились?
– Договорились, – Пруит улыбнулся. – Я утром за тобой зайду.
– Он тебе по душе, да? – сказала Лорен, когда Анджело вышел и закрыл за собой дверь. – Я же вижу.
– Да, – кивнул Пруит. – Потешный парень. Вечно меня смешит. Гляжу на него, смеюсь, а у самого почему-то слезы подступают. Оттого, наверно, и люблю его. Не знаю, может, я ненормальный. У тебя так бывает?
– Бывает. И даже часто.
– Да? Это уже кое-что.
– В Анджело есть что-то трогательное. Я каждый раз чувствую. И в тебе оно, по-моему, тоже есть.
– Во мне?!
– Да. Знаешь, – тихо сказала она, – ты забавный. Очень забавный.
– Ничего себе забавный! Это я-то?
– Да, ты.
– А другие, значит, не забавные?
– Они не такие, как ты. С ними все иначе.
– И на том спасибо. Может, ты меня запомнишь.
– Запомню.
– Правда? И будешь помнить даже завтра?
– Буду. И через неделю буду.
– А через месяц?
– И через месяц.
– Не верю.
– Нет, я буду тебя помнить. Честное слово.
– Ладно, верю. Я-то тебя точно не забуду.
– Почему?
– Потому.
– Нет, серьезно. Почему ты меня не забудешь?
– А потому. Вот почему. – Он сдернул с нее одеяло и посмотрел на распростертое обнаженное тело.
Она повернула к нему голову и улыбнулась:
– Только за это?
– Не только. Ты меня погладила при Анджело. За его – тоже.
– И все?
– Может, не все. Но это немало.
– А то, что мы разговорились? Это вспоминать не будешь?
