– Отвезем его на позицию, там и разберемся, – решил сержант. – Ничего не случится.
– Мне вообще-то наплевать. Но очень может быть, что и случится, – упорствовал капрал. – Особенно если он сбежит.
– Чего ты несешь? Он один, а нас четверо – как он сбежит?
– А вдруг он эту форму украл? Может, он диверсант, – не сдавался капрал. – Может, его кореши сидят тут рядом в засаде, чтобы нас прирезать. Мне вообще-то наплевать, только откуда мы знаем – может, он шпион или кто еще?
– Что скажешь, друг? – Сержант взглянул на Пруита. – Где тут твои кореши, которые хотят нас прирезать?
– Да какой я, к черту, шпион? Похож я на шпиона? – Такого поворота он не ждал. Чтобы его приняли за шпиона – только этого не хватало! Весело.
– А откуда мы знаем, что ты не шпион? – стоял на своем капрал. – Мне вообще-то, конечно, наплевать.
– Верно, – кивнул сержант. – Может, ты сам Тодзио[48], почем мы знаем?
– А вдруг он шел взрывать резиденцию губернатора или еще чего-нибудь? Мне вообще-то наплевать, – сказал капрал. – Только я тебе говорю, лучше отвезти его в часть. Там с ним без нас разберутся.
– Брось ты, никакой он не шпион, – поморщился сержант. Он пока не убрал пистолет в кобуру, и тот свободно висел у него в опущенной руке на уровне колена, совсем близко от Пруита. – Документы у тебя с собой? Предъяви. Надо проверить, кто ты такой.
– Нет у меня ничего.
– Совсем никаких документов?
– Никаких.
– Тогда, друг, извини, но мы обязаны тебя задержать. Должна же у тебя быть с собой хоть какая- нибудь бумажка. Мне самому все это неприятно, но ты нас тоже пойми, Шататься среди ночи без документов – это тебе никто не позволит, ты еще не генерал.
Что ж, к этому он был готов. Он ведь понимал, что вряд ли отбрешется, но попытка не пытка. Да и сержант этот отличный мужик, чуть было не отпустил. И он попробовал еще раз:
– Ребята, подождите вы! Сами же видите, никакой я не шпион. Свой я, шесть лет уже в армии. И пока весь тридцатник не дотяну, никуда уходить не собираюсь. Если вы меня заберете, меня как пить дать посадят. А кому это нужно? Сейчас война, каждый солдат на вес золота. Я воевать должен, а не в тюрьме сидеть. Я, может, все шесть лет этой войны дожидался. Отпустите, ребята, правда!
– Раньше надо было думать, – буркнул капрал.
– Был бы я похож на шпиона, тогда другое дело. Но вы же сами видите, не шпион я, не диверсант…
– А про приказ о военном положении тебе не известно? – упрямо гнул свою линию капрал. – Про комендантский час не знаешь? Все прекрасно знаешь. Приспичило ему вишь к бабе сбегать! Понимал ведь, что, если поймают, по головке не погладят… Да и потом, откуда мы знаем, что ты не шпион? Мне вообще-то наплевать. Ты сейчас чего хочешь наплетешь. Говоришь, из седьмой роты …-го пехотного? Так это любой сказать может. Все знают, что седьмая рота здесь рядом.
– Оливер, заткнись! – приказал сержант. – Кто командует нарядом: я или ты?.. А то, что ты, парень, насчет тюрьмы говорил, это правильно, это в самую точку. На войне нужны люди, и глупо сажать солдата за всякую ерунду. В тюрьме от него никакого толку. Это, я вам скажу, разбазаривание ценных людских ресурсов. Чушь собачья, вот это что!
– Конечно, чушь!
– Но проверить тебя я все равно обязан. Может, найдешь какую-нибудь бумаженцию? Хоть что-нибудь, а? Чтоб мы не сомневались. Любое удостоверение, пусть даже старое.
– Нету ничего, – соврал он, нащупывая в левом кармане лежащий между патронами старый, потрепанный пропуск в гарнизон. Зеленый кусочек картона, который когда-то заменял ему паспорт. Был когда-то его визой. Впускал в землю обетованную, где все вели себя так, будто этот райский край – пустыня, и делали вид, что мечтают оттуда выбраться. Прошлогодний членский билет, в этом году по нему в клуб не войти – надо было заплатить взносы; предъявил бы сейчас эту карточку, и тебе принесли бы за пять центов неплохую клубную сигару. А теперь показывать его не только бессмысленно, но и очень опасно, потому что все, кто не сбежал в самоволку, сдали эти пропуска еще месяц назад. Хорошо же тебя приложили. Лучше не бывает. Цербер был бы в восторге.
– Тогда мы
Надо попробовать еще раз.
– А нельзя отвезти меня на восемнадцатую позицию? Чтобы там подтвердили?
– Почему же, можно, – сказал сержант.
– Меня там все знают, клянусь! – заверил он. Потому что был согласен даже на это. Поначалу он этого не хотел. Но теперь можно и так. Он не гордый. Он хотел явиться на КП сам, по доброй воле, но какая разница, если его туда доставят по приказу Вождя Чоута? После того, как тот запудрит мозги патрульным. Разве не все равно?
– Фред, ты не имеешь права рисковать, – заявил капрал. – Мне вообще-то наплевать, но парень подозрительный.
– Он прав, – сказал Фред. – У нас работа такая, что рисковать нельзя ни в коем случае. Если ты без документов, мы обязаны отвезти тебя в часть. Ты уж извини.
– Хватит тянуть резину! – равнодушно поторопил из джипа Гарри. – Только зря время теряем.
– А ты помолчи! – рявкнул сержант. – Я здесь старший, и отвечать буду я, а не ты!
