шарлатанки?
— Я не шарлатанка. Я говорила вам прежде…
— А я говорил вам: держитесь подальше от моей семьи. Если остальные в этом городе не находят для своих денег лучшего применения, чем выбросить их на ваше змеиное масло, я ничего не могу с этим поделать. Но я запрещаю обманывать мою тетю.
— Адам, пожалуйста, — умоляла Кармел, цепляясь за его напрягшуюся руку. — Пусть она поможет мне. Я знаю, что она может.
Отчаянные мольбы пробились сквозь ярость Адама, и он посмотрел на тетю смягчившимися глазами. Он встал на колени перед креслом-каталкой и взял ее руку.
— Разве ты не знаешь, что я сделал бы все, если бы считал, что это поможет тебе встать на ноги? Разве ты не знаешь, что я отдал бы все до последнего цента? Но эта женщина — мошенница. Она не может исцелять людей. Тетя Кармел, мы уже проходили через это. Сколько денег было потрачено на снадобья и притирания? По скольким объявлениям посылала ты деньги в журналы? Ничто не помогло. Доктор сказал, что вылечиться нельзя. Пожалуйста, не делай этого с собой снова. Не делай этого со мной.
— Она может помочь. Я знаю, что может.
Она помогла Дороти и предложила помочь малышу Мэгги.
Адам вскочил и отпустил руку тети.
— Сколько? — Он посмотрел на Бренди. Черты его лица исказились от сильного возмущения. — Сколько она попросила за это лечение?
— Я хотела поговорить с вами об этом, шериф, — сказала Бренди.
— Ничего, — резко отрезала Кармел. Она гордо смотрела в лицо племяннику, вздернув морщинистый подбородок. — Она не берет с меня ни цента.
— Что за трюк? — спросил он, переводя взгляд с одной женщины на другую.
— Это не трюк, — сказала Бренди. — Можем мы поговорить где-нибудь?
— Угу, прямо здесь. Я хочу, чтобы моя тетя слышала все, что вы хотите сказать. Что вы скажете мне? Вы знаете о том, что излечение невозможно? Вот почему вы не собираетесь требовать плату? Отвечайте, мисс Эштон.
— Я не обещала вашей тете, что вылечу ее, шериф. Я только предложила помочь ей. И подумала, что нам с вами надо заключить другой договор.
— О, вы подумали, да? Какой же? Я плачу вам некую сногсшибательную сумму, и вы оставляете в покое мою тетю? Такой?
— Нет. Я пытаюсь помочь вашей тебе без всяких условий. Если я все-таки помогу ей, то вы позволите мне с Дейни остаться здесь на зиму. Если не смогу помочь, мы уедем до первого снега.
— Нет, — покачал он головой. — Я не хочу и близко подпускать вас к тете. Если на то пошло, я не хочу, чтобы вы были в моем городе. Было ошибкой позволить вам остаться. Я должен был знать, что вы не выполните свою часть договора.
— Я сдержала слово. Я не приезжала в фургоне в город. Я только помогала людям, которые обращались ко мне.
— Вы говорите мне, что тетя обратилась к вам за помощью? — Он сардонически поднял бровь. — Вы поймете, если я скажу, что в это трудно поверить.
— Я поеду к ней, если придется, Адам, — произнесла Кармел. — Я сказала ей, что сделаю это, и именно это имела в виду. Но Бренди предположила, что мне будет легче, если она сама будет приходить ко мне.
— Прости, тетя Кармел, — сказал Адам, — но я не могу разрешить ей этого.
— Ты не можешь остановить меня, Адам. Если ты заставишь Бренди уехать, я последую за ней. Я и это могу сделать. У меня есть немного собственных денег, ты знаешь. И я заплачу ей, сколько бы она ни запросила. Ты не можешь помешать мне хотеть ее помощи. Ты только можешь усложнить мне жизнь. Или облегчить. Я решила сделать это, Адам. У меня просто такое чувство, что на этот раз все получится.
— Я хочу помочь, если смогу, шериф, — добавила Бренди. — А если не смогу, я признаю это. Тогда мы с сестрой уедем из Чарминга навсегда. Даю вам слово. Неважно, что вы думаете, я всегда держу свое слово. Дайте мне полшанса. Я оправдаю его.
Адам засунул руки в карманы штанов и уставился на Бренди Эштон. Ее маленькая сестренка со страхом и надеждой не сводила с него огромных карих глаз. Он повернулся к Кармел. Та улыбнулась ему, и ее морщинистый рот напомнил ему улыбку матери.
— Не вижу, чтобы у меня был выбор, — сказал Адам, мрачно покачивая головой. — Я никогда не видел тебя настроенной столь решительно. — Он обернулся к Бренди, и сочувствие исчезло из его глаз. — Только помните, мисс Эштон, я не изменю своего решения. Если вскоре я не увижу улучшения в состоянии тети, вы с сестрой уедете из моего города. И я никогда не захочу снова увидеть вас здесь.
Бренди кивнула, ее рука крепко сжимала руку Дейни в складках юбки. Девушка подавила свою радость, понимая, что она может быть преждевременной. Но когда она смотрела, как шериф вылетал из комнаты, а потом услышала, как за ним захлопнулась входная дверь, то не смогла сдержать широкой улыбки.
Адам очень любил свою тетю. Под его суровой внешностью скрывалось нежное сердце. Неважно, что он ругался и рычал, человек с нежной душой всегда, в конце концов, будет добр и справедлив. Ей следовало бы понять это раньше, но его враждебность по отношению к ней и Дейни скрывала его сущность.
— Он, право, добрый малый, когда его получше узнаешь, — сказала Кармел с хмурым покрасневшим лицом и бросила на сестер извиняющийся взгляд.
— Я поняла это, — ответила Бренди, удивив немолодую женщину. — Чего я не могу понять, так это почему он так грубо себя ведет.
— Я говорила вам раньше: он забыл, как веселиться. Он так давно не улыбался и не смеялся, что, боюсь, его лицо потрескается, если он попробует это сделать.
Дейни села на кушетку рядом с креслом Кармел, и та взяла маленькую руку девочки и ободряюще похлопала по ней. Бренди не сводила глаз с двери, мысленно следуя за шерифом. Может ли она помочь ему? Он не оценит, если она попытается, особенно если узнает, что она замышляет.
В голове зашевелились мысли, как осуществить этот замысел. Она заставила себя заняться Кармел.
— Это масло грушанки, — сказала она, беря в руки одну из темных бутылочек. — Я хочу, чтобы вы втирали его в свои бедренные суставы не меньше двух раз в день. Теперь поговорим о диете.
Адам подавил досаду и примирился с тем, что придется какое-то время оставаться в большом городском доме. По крайней мере пока бродячая торговка и ее сестра не покинут город и его тетя не будет в безопасности от их махинаций. Он не сможет отслеживать козни, которые, возможно, замышляет Бренди, если не будет поблизости.
Жаль, что он не пришел раньше и не слышал, какие басни Бренди наплела его тете. Но у него еще есть работа, город, которым надо управлять.
— Сколько ты еще будешь держать меня здесь? — послышался из дальней камеры хриплый голос, в котором еще чувствовалось похмелье.
— Пока ты не усвоишь урок, — ответил Адам заключенному, Рибу Бернетту. — Мне уже в третий раз пришлось вытаскивать твою тушу от Нелл из-за твоего буйства.
— Я говорил тебе, что маленькая блондинка, которая там работает, положила на меня глаз.
— Мне показалось, что это был скорее каблук ее туфли, когда я приехал.
— Она ведет себя как все хорошенькие, когда смотрит Нелл, но она все равно хочет меня.
— Ну а Нелл не хочет! Я говорил тебе в прошлый раз, чтобы ты держался подальше от ее салуна. На этот раз ты немного остынешь здесь.
— Это несправедливо, говорю я тебе, — заныл заключенный.
— Справедливо или нет, я выпущу тебя утром, если ты заткнешься и дашь мне спокойно поработать.
В ответ прохрипело грубое ругательство, и все стихло.
Адам провел остаток дня, занимаясь бумажной работой и размышляя о странных поворотах своей
