зиму без этой ужасной боли?
Поняв замысел Кармел подбодрить ее, Бренди выдавила из себя улыбку.
— Спасибо, что вы так сказали. Но это не меняет дела. У меня нет дара исцелять людей. Я не умею так хорошо это делать, как мама. Я не могу продолжать брать деньги у людей за то, чем не обладаю.
— Что ты будешь делать?
Пожав плечами, Бренди поборола волну страха, захлестнувшую ее. Что она будет делать? Единственное, чему она обучилась, оказалось обманом. А больше ничего она не умела.
— Найду что-нибудь, — ответила Бренди, радуясь, что ее голос звучит более уверенно, чем она чувствовала себя.
— А как же Дейни?
Сердце Бренди словно сдавило стальным обручем. Сможет она сделать это? Даже ради Дейни? Да, придется. Она все решила.
— Я хочу, чтобы Дейни осталась здесь, с вами.
Лицо Кармел побледнело, рука метнулась к сердцу.
— Ты не можешь так думать.
— Могу. Она заслуживает больше того, что я могу предложить ей, особенно сейчас. Я не понимала до сих пор, но Дейни никогда не нравилось жить так, как мы жили. Для меня наш образ жизни означал свободу. Но для ребенка, лишенного материнской заботы, это было, видимо, пугающим. Вы кое-что не знаете о Дейни.
— Ты хочешь сказать о ее, гм, хобби. Я знаю об этом.
Бренди была потрясена и выпрямилась на канапе.
— Откуда?
— Она сама рассказала мне. Мы болтали, и она призналась, что было бы неразумно продолжать брать чужие вещи. Она понимает, что в таком маленьком городке кто-нибудь обязательно узнает. Она не хотела…
Кармел замолчала и опустила глаза. Комок в горле стал туже, и Бренди спросила с трудом:
— Дейни не хотела, чтобы ей пришлось уехать, да?
Кармел покачала головой:
— Она не хотела причинять тебе горе.
— Дейни действительно очень милый ребенок. Она никогда не хотела причинять мне неприятности, — сказала Бренди. — Но она никогда не могла и остановить себя. До сих пор.
Их взгляды встретились. Сердце Бренди боролось с тем, что выбрал ее разум. Кармел наблюдала за ее безмолвными метаниями.
В конце концов, как всегда, победила любовь к сестре.
— Именно поэтому Дейни следует остаться с вами.
— Она этого не сделает. Эта малышка любит тебя больше жизни. Она никогда не согласится.
— Возможно, это правда, — признала Бренди, улыбаясь при воспоминании о решительном характере сестренки. — Именно поэтому я и решила не говорить ей.
— Нет! — воскликнула Кармел. — Ты не можешь так поступить. Это разобьет ей сердце!
— Сначала она обидится, но в будущем, став постарше, поймет, что я сделала это только потому, что сильно люблю ее. И у нее будете вы. Если вы захотите ее, конечно, — добавила Бренди, сообразив, что Кармел еще не дала своего согласия.
— Ты знаешь, что я люблю это дитя. Я ничего бы так не хотела, как всегда быть с ней. Но она принадлежит тебе. Ты — ее семья. Ты не останешься? Я уверена, что, в конце концов, все образуется.
Бренди хотелось бы верить в это. Если она подумает… Но нет. С самого начала она узнала о честности Адама. Он истерзается, когда узнает правду, и из-за их любви будет чувствовать себя обязанным перед Бренди. Но не сможет забыть прошлое ее отца или не связывать его с тем, чем она занималась.
И даже если Адам откажется попросить ее уехать из-за того, что стало для них общим, все равно их отношения уже не будут прежними. И видеть его, даже слышать его голос будет для нее мучительно после тех прекрасных грез, которые она позволила себе. Без любви Адама она не сможет оставаться в Чарминге.
Страдания Бренди чуть не лишили ее самообладания. Больше всего ей хотелось поддаться на уговоры Кармел. Сердце бешено стучало, умоляя ее остаться. Но умом Бренди понимала, что это только вызовет лишнюю душевную боль. Она решила уехать.
— Позаботьтесь о Дейни. Если сможете, не позволяйте, чтобы правда о папе причинила ей боль. Заставьте ее понять, что с вами у нее будет то, чего я никогда бы не смогла ей дать. Скажите ей, что я люблю ее.
Кармел молча кивнула. По морщинистым щекам ее струились слезы. Она промокала их кружевным платочком, но не могла остановить их поток.
Бренди подошла к ней и встала на колени, горячо обнимая ее.
— Спасибо вам за все!
— Дорогая детка, я буду скучать по тебе.
— Я тоже буду скучать. Сильнее, чем это кажется мне возможным.
— Напиши. Дай нам знать, как устроишься.
Коротко кивнув, Бренди подавила боль.
— Напишу, обещаю вам. Вытрите слезы, а то Дейни поймет, что что-то неладно. Я хочу попрощаться с ней. — Голос Бренди дрогнул на последнем слове, и горло сжалось под напором эмоций. Взяв себя в руки, Бренди поднялась. — Лучше поскорее покончить со всем этим. Я хочу уехать сегодня же.
Ее слова вызвали новый поток слез у Кармел. Бренди улыбнулась и, взяв платок, вытерла их.
— Улыбнитесь. Моя сестра не по годам умна. Она поймет, что вы расстроены.
Когда Кармел успокоилась, Бренди пошла на кухню к сестре. С порога она смотрела, как Дейни и Джин раскатывали сдобное тесто и вырезали его формочками. Модное платьице девочки и темные косички были обсыпаны мукой, на подбородке — жирный след от масла. Дейни склонилась над своей работой, от напряжения высунув кончик языка.
Печет пирожки. Такая простая работа, но такая явно важная для Дейни.
«Теперь у нее есть шанс, — говорила себе Бренди. — Шанс жить нормальной жизнью, как все маленькие девочки. Шанс ходить в нормальную школу, посещать праздники, заводить друзей. Она вырастет и найдет человека, который полюбит ее. Она будет счастлива».
— Привет, — сказала Бренди, улыбаясь, чтобы скрыть свою печаль. Она подошла к столу и отщипнула тесто, чтобы попробовать.
— Бренди, я не знала, что ты придешь сегодня. Мэгги сказала, что тебе надо отдохнуть. Ты больна?
Заставив себя ослепительно улыбнуться, Бренди покачала головой:
— Нет, просто устала. Я плохо спала прошлой ночью.
— Я могла бы вернуться в фургон, — предложила сестренка, но Бренди увидела легкое разочарование, которое девочка не смогла скрыть. Бренди коснулась косички сестры, перебирая пальцами темные пряди.
— Все хорошо. Сейчас мне лучше. Кроме того, ты занята, — добавила Бренди, меняя тему разговора.
Дейни вернулась к своей работе.
— Мы печем пирожки к воскресенью. После службы в церкви будет обед. Ты придешь, да?
Не в состоянии солгать, но, зная, что и правду она сказать не может, Бренди беспомощно пожала плечами:
— Я могу быть очень занята. Но ты иди. И хорошо проведи время.
— С тобой точно все в порядке? Ты странно выглядишь.
— Все хорошо, не волнуйся. Оставь мне пирожок, — добавила Бренди, теребя челку девочки.
Бренди встретилась глазами с Джин и поняла, что служанка заподозрила правду: углы рта опустились, и глаза ее странно заблестели.
— Пока, Джин.
