ужаснее другой – оживали на страницах любимых произведений. А каково пережить подобное самому, да к тому же в детстве?
Она всем сердцем желала помочь ему, но как? Из-за этого, собственно, она и ждала его. Однако теперь Либби поняла, что совершила очередную глупость. Она ведь не имеет ни малейшего представления о том, что ему нужно. А любопытство не доведет ее до добра.
Как она собиралась помочь Фолку, если не в состоянии решить свои собственные проблемы? Кроме того, она должна выбраться отсюда, ей ни к чему втягиваться в их жизнь!
Внезапно она поняла, что должна покончить с этим до того, как ее затянет омут страсти. Она встала и потуже завязала широкий пояс халата.
– Ну что ж, если вам больше ничего не нужно, я пойду спать. Спокойной ночи, капитан.
Она была уже у двери, когда он окликнул ее по имени. Либби замерла. Рука повисла в воздухе.
Никогда прежде он не называл ее так. Капитан всегда был подчеркнуто вежлив и уважителен. Едва ее имя сорвалось с его губ, как сердце девушки затрепетало.
Она медленно повернулась. Его взгляд выражал любопытство, сомнение, интерес. Возможно, желание. Но он тотчас взял себя в руки.
– Вам от меня что-нибудь нужно?
«Нужно?» – повторила она про себя. А может, ей нужно, чтобы он опять поцеловал ее? И не только поцеловал? А вдруг ее решение поговорить с ним всего лишь уловка, желание оказаться в его объятиях? Если раньше она не хотела верить, что их как магнитом тянет друг к другу, то мурашки, которые пробежали у нее по спине, убедили Либби в обратном. Она должна смыться, иначе совершит еще одну глупость. Но ноги приросли к полу.
– Да нет. Мне не спалось, и я подумала, что мы можем поговорить. Но сейчас поняла, что ошиблась. Оказывается, я очень устала.
Они смотрели друг на друга, и время, казалось, остановилось.
Наконец он кивнул головой, и ей почудилось, или она на самом деле услышала, как он вздохнул.
– Тогда спокойной ночи! – прошептал Фолк.
– Спокойной ночи! – ответила девушка.
Так и не уняв дрожь в коленках, она поднялась по лестнице к себе в комнату. Либби облокотилась о дверь, тяжело дыша. А что, собственно говоря, произошло? Или, может, не произошло то, чего она так хотела? А если б он позвал ее? Вернулась бы она назад в полутемную кухню, чтобы вновь ощутить силу его рук? И неожиданно для самой себя ответила: да.
Но тут же отбросила эту мысль.
Нет, нет, она должна взять себя в руки! Разве с нее не хватит путешествия во времени? Надо же было так влипнуть: у нее возникало желание от одного взгляда Фолка. Либби запуталась, раздираемая противоречивыми чувствами. У нее ведь нет ни времени, ни охоты связываться с ним. Ей ничего не известно о его современниках, их взглядах, привычках, судьбах. И если честно, она не хочет ничего о них знать. Она мечтает как можно быстрее очутиться дома, не оставляя никаких привязанностей в прошлом.
Фолк закрыл лицо руками, а затем в ярости провел растопыренными пальцами по волосам. Проклятье! Почему это произошло с ним именно сейчас?
Ни разу за все эти годы он не пожалел о своем решении. Почему именно теперь, когда индейцы хозяйничают на острове, когда его миссия вот-вот закончится, он должен испытать такое? Почему она вошла в его жизнь до того, как он раз и навсегда захлопнул книгу, повествующую об этом жестоком времени? Впрочем, время не имеет значения. Через месяц или год он так же не сумел бы ничего предложить этой женщине. Внутри у него была пустыня. Он уже не мог ничего изменить в себе. А Либби Пфайфер, кем бы она ни была, заслуживает лучшей доли.
Либби Пфайфер такая необычная! Интригующая и таинственная, она ворвалась в его жизнь в ту самую минуту, как он увидел ее! Она не признавала его авторитета, боролась с ним на равных, дразнила его. Ее рост делал ее смелость еще более привлекательной. Он мог расправиться с ней в два счета, но в действительности желал только одного – заключить ее в объятия. Он отхлебнул кофе, который она налила ему, и ухмыльнулся. Его душа и сердце холодны как лед. В нем умерли все чувства. Но почему стоит ему подумать о ней, как в нем оживает, пробуждается то, что давно погребено? Почему именно о ней?
Когда на следующее утро Либби появилась в кухне. Каролина уже копошилась у плиты. Она протянула девушке чашку густого черного кофе, как раз такого, какой Либби любит, и приветливо улыбнулась.
– Капитан уже завтракал? – не смогла удержаться девушка, хотя заранее знала, что не получит ответа на свой вопрос. Каролина лишь приподняла от удивления бровь. Домоправительница была неразговорчива.
– Он уже ушел, – неожиданно ответила Каро, ставя тарелку с поджаренными ломтиками хлеба на стол. У них уже вошло в привычку пить вместе утренний кофе. И Либби каждый раз радовалась тому, что попала в этот дом.
Пока они завтракали, Либби пыталась разобраться в своих чувствах. Однако сделать это оказалось не так-то просто.
После того как посуда была вымыта, а стол убран, Либби судорожно принялась искать занятие, только чтобы не думать о Фолке. Но на ум ничего не приходило. За порядок во дворе и конюшне отвечал молоденький солдат. Выйдя вместе с Каро из дома, Либби тяжко вздохнула.
– Не хотите прогуляться к миссис Будро и отнести ей это? – предложила Каро, кивком головы указав на большую плетеную корзину с крышкой, стоявшую на земле. Каролина носила ее к миссис Будро через день, и Либби было очень интересно, что в ней находится.
– Я говорила ей о вас позавчера: она жаждет с вами познакомиться. Миссис Будро любит знакомиться с новыми людьми. К тому же она почти одних лет с вами. Вы должны с ней поладить. А кроме того, она нуждается в обществе. А мне нужно в другое место. Вам будет чем занять себя – время пролетит незаметно.
