– Еще, еще! – бормотала в экстазе женщина. – Ох, Будро, я не могу… я не…
– Успокойся, дорогая, – шептал подруге настойчивый любовник.
Либби поборола отвращение и посмотрела на них еще раз. Да это же его портрет она видела на картине рядом с кроватью Пилар. Кристофер Будро!
Она не верила своим глазам! Либби повернулась и еще раз окинула взглядом дюну, а затем дом, стоящий тут же за ней.
Она с презрением подумала о мужчине. Как он мог заниматься любовью с такой бесцветной грязнухой, когда менее чем в двадцати ярдах его ждала красавица жена? Она еще раз взглянула на дом, и у нее перехватило дыхание. Окно спальни Пилар выходило на залив, и Либби могла дать голову на отсечение, что видела, как шевельнулись занавески!
Либби не помнила, как добрела до дома Фолка. Она прижала одну руку к боку, другой придерживала юбку, мешавшую при ходьбе. Носовой платок слетел с головы, но она и не думала останавливаться, чтобы поднять его.
Каролина с тревогой взглянула на влетевшую в кухню девушку. Заметив ее пылающее лицо и широко распахнутые глаза, она пошла ей навстречу.
– Что случилось, девочка? Что такое?
– Капитан дома? – сумела выдавить из себя Либби, пытавшаяся восстановить дыхание.
Каролина кивнула:
– Он пришел минут пять назад. Где вы были?
– Вышла прогуляться, – бросила ей Либби, подымаясь по лестнице в комнату Фолка.
Дверь была закрыта, и Либби постучалась. Услышав приглушенный голос Фолка, Либби повернула ручку и влетела в комнату.
– Мне необходимо поговорить с вами, – заявила она, не обратив внимания на его встревоженный взгляд. Она заметила лишь его мокрое лицо и полотенце, которое он держал в руках. Но куда больший интерес вызвал его наряд. Он снял мундир, а рукава рубашки закатал до локтя. Пуговицы на сорочке были расстегнуты, и она уставилась на загорелую мускулистую грудь, покрытую густыми золотистыми волосами. Либби как загипнотизированная следила за струйкой воды, которая медленно стекала по его груди к животу, и только брючный ремень остановил ее движение.
Девушка задохнулась, встретившись с ним глазами.
– Я же просил подождать!
– Сожалею, – покривила душой хитрюга. О нет! Она ни капельки не сожалела. Ни за что на свете она не пропустила бы это зрелище. Либби с трудом сглотнула и попыталась вспомнить, что заставило ее ворваться в спальню капитана.
– Если вы не против, через минуту я спущусь к вам.
Либби поняла, что допустила ошибку. От его смущения не осталось и следа, пока он поправлял рукава сорочки. Внезапно глаза Фолка потемнели, когда его взгляд остановился на большой кровати посредине комнаты.
– Предпочитаю, чтобы Каролина ничего не знала об этом, – ответила Либби, делая шаг вперед. – Дело очень щекотливое.
Он приподнял бровь – то ли удивился ее словам, то ли смелому поведению. Она не поняла. Затем кивнул и пожал плечами, словно хотел дать ей понять, что все зависит от нее: как она решила, так и будет.
Либби притворила дверь, хотя и неплотно, и они остались в комнате вдвоем.
– Сегодня утром я познакомилась с Пилар Будро.
Фолк ничего не ответил, и она поняла, что он ждет, когда она перейдет к сути.
– Пилар очень приятный человек, она мне сразу пришлась по душе.
Он кивнул. Покончив с пуговицами на рукавах, он принялся застегивать сорочку на груди, пока Либби подыскивала нужные слова.
– Короче, я пошла прошвырнуться к заливу и пока там гуляла, увидела… я наткнулась…
– Да? – сказал он, снимая мундир со спинки кресла и просовывая руки в рукава.
– Я увидела в дюнах мужа Пилар с другой женщиной. У нее грязные светлые волосы и коричневое платье.
– Я знаю, о ком вы говорите.
Его слова остановили ее. Откуда Фолк знал эту женщину? В каком смысле «знал»?
Сомнения, раздиравшие ее, отпечатались на лице девушки.
– Она работает в прачечной, – ответил Фолк. – Ее зовут Роза. – Его губы скривились в усмешке, и он потер их, словно желал стереть ее. – Так, по крайней мере, она говорит.
– Вы считаете, что она?..
– Она стирает грязное мужское белье. Это услуга, которую она оказывает нашей армии.
– Пусть так, но сегодня в дюнах она оказывала не эту услугу, – брякнула Либби в сердцах. Теперь, когда Фолк был полностью одет, в ней проснулась прежняя львица.
– Не вижу причин для моего беспокойства, да и вашего тоже, – он с нетерпением поглядел на дверь, будто хотел сбежать.
