Они приготовились выступить в путь. Теперь их сопровождало целое стадо гусей, а совы расселись поверх тюков на вьючных лошадях. Шона охотно отдала Красотку Дерку. Красотка и Красавчик так возрадовались, увидев Дерка, что постоянно тыкались в него мордами и не отходили ни на шаг — и, честно говоря, малость мешали.
— Знал бы ты мои планы на твой счет, ты бы так не радовался, — сказал Дерк Красавчику, потрепав жеребенка по челке. — Как там твои крылья, растут?
Не обошлось без осложнений. Оказалось, что у них теперь не хватает одной лошади, но зато есть три пустые корзины, которые некому нести. Немного поразмыслив, Дерк велел Блейду сложить в корзины все остатки имущества и перенестись вместе с ними в следующий лагерь. «Все-таки папа здоров придумывать!» — подумал мальчик, запихивая вещи в трещащие корзины. Но теперь ему придется целый день сидеть в пустом лагере и ждать, пока подойдут остальные. Вот скукота!
«Хотя, с другой стороны, — размышлял Блейд, глядя, как Чешуй просунул огромную морду под магический купол и проревел: «ВПЕРЕД, МЕРЗАВЦЫ!» — может, это и неплохо — оказаться подальше от солдат». Когда поток солдат хлынул из купола, Блейд почувствовал, что они боятся и ненавидят его отца, как прежде ненавидели Кита. Чешуй запугал их до полусмерти — а волшебник, который так непринужденно разъезжает на спине дракона, явно ужаснее самого дракона. Что же еще они могли подумать? Но чувствовать эти потоки ненависти, устремленные на Дерка, было неприятно.
Блейд упаковал корзины и улегся на них ничком. Перемещение давалось ему неплохо, но он должен был касаться всего, что переносит с собой. А кроме того, как год назад обнаружил Кит во время эксперимента, если предмет, к которому прикасался Блейд, был сделан из железа, перемещение и вовсе не удавалось. Сейчас Блейд тихо порадовался, что тогда выяснил это благодаря Киту. Среди вещей, которые ему предстояло унести, оказались две лопаты. И прежде чем укладываться на корзины, он хорошенечко завернул эти лопаты и засунул поглубже.
Блейд стремительно увлек себя вперед и вдаль. Весь шум — рев Чешуя, вопли Кита, лай собак, мычание коров и топот сотен ног — как ножом отрезало, словно Блейд оглох в одночасье. Вместо этого послышался негромкий плеск воды. Блейд поднял глаза.
К его удивлению, взору его предстали казармы, рассчитанные на постоянное проживание. Они стояли на вершине большого холма, сложенного из сланца, а окружающий их туманный купол был куда больше всех тех, что Блейд видел до сих пор. Под холмом по сланцевому руслу текла широкая мелкая река. Склоны холма поросли елями, а за холмом виднелись горы — но до них по-прежнему было не очень-то близко. На миг Блейду даже подумалось: а вдруг он промахнулся и перенесся не туда? Но покопавшись в той части своего сознания, которая ведала всякими магическими штуками, он убедился, что это действительно следующий лагерь, намеченный в их маршруте. Значит, все правильно. В конце концов, с картой возился Кит. А сам Блейд никогда особо не задумывался, сколько же они прошли. Он слез с корзин и отправился к реке. Там он постоял немного, кидая камешки. Они громко плюхались в воду, а Блейд пытался сообразить, как он себя теперь чувствует, когда за старшего стал папа.
Ну, во многом это было большим облегчением. Теперь ему не придется постоянно беспокоиться, да и работы, может, станет поменьше. И не придется постоянно думать обо всех тех вещах, которые могут пойти наперекосяк. Теперь это все достанется Дерку. Но почему-то той беззаботности и беспечности, которая вроде как должна была на него снизойти, не чувствовалось. И даже неясное ощущение покоя, что пришло к нему, пока он кидал камешки в воду, вдруг показалось ему ребячеством. И оттого, что отец отослал его сюда с этими корзинами, ощущение ребячества сделалось еще сильнее. Блейд терпеть не мог, чтобы им помыкали. Он поймал себя на том, что ему хочется самому обдумывать планы, а потом претворять их в жизнь. Интересно, а что, Кит чувствует себя точно так же? Когда он завидел приближающегося Дерка, вид у него сделался такой подавленный…
Блейд неторопливо вернулся к корзинам; плоские камешки похрустывали у него под ногами. А потом, заметив широкое отверстие в магическом куполе, Блейд принялся взбираться по склону холма, к казармам. Внутри этого пузыря всегда возникало странное ощущение — тепла, безветрия и полной отрезанности от внешнего мира. Блейд поймал себя на том, что это пустынное место с его рядами грубых деревянных бараков производит на него гнетущее впечатление. Хотя нет, кто-то здесь должен быть! К перилам крыльца одного из дальних бараков была привязана лошадь, и, насколько мог понять Блейд, где-то на задах находилась еще одна: слышно было, как она раздраженно бьет копытом. Одна из лошадей наверняка должна принадлежать Барнабасу. Блейд подошел к бараку — лошадь угрюмо посмотрела на него — и заглянул внутрь. Внутри царил беспорядок. Здесь явно собирались устроить кухню и столовую, но железная труба огромной печи мирно стояла, прислонившись к боку этой самой печи — ее так и не установили на законное место, хотя отверстие в потолке уже проделали, — а столы и стулья были свалены в углу, словно груда дров. Между печью и этой грудой стояло несколько больших ящиков. Должно быть, там находились чашки и тарелки. А может, даже еда. Хозяин лошади сидел на одном из этих ящиков и завтракал — или обедал, — разложив на коленях, поверх зеленых бархатных брюк, шелковый носовой платок. Это был высокий, смуглый, холеный мужчина, совершенно неизвестный Блейду.
— Вы кто? — выпалил мальчик.
Незнакомец поднял взгляд.
— Я могу задать тебе тот же вопрос, — спокойно, но неприветливо отозвался он.
— Я — сын Дерка, Блейд, — сказал Блейд.
— Конрад Бард, — представился мужчина. — Следует ли из твоего присутствия, что Темный Властелин уже прибыл?
— Они будут к вечеру, — сообщил Блейд. — И лучше бы вам не находиться тут, внутри, когда сюда запустят солдат. Они вас убьют.
— Я в курсе. Мне нужны не они, — холодно произнес Конрад. — А сам ты что здесь делаешь?
— Ищу волшебника Барнабаса, — объяснил Блейд.
Конрад пожал плечами.
— Не знаю такого. Там, на задах, в бараке валяется какой-то пьяница — может, он знает. Похоже, он тут не первый день.
— Тогда я пойду спрошу, — сказал Блейд.
И он повернулся, собираясь уходить. Но бард окликнул его:
— Ты знаешь, что этот лагерь размещен не там, где полагается, а на много миль южнее? Я его едва нашел.
— Это не ко мне, — сказал Блейд. Но про себя подумал, что теперь ясно, отчего он был так озадачен.
Он обошел столовую.
За столовой обнаружился ряд небольших хибарок. Рядом с одной была привязана лошадь, и вид у нее был жалкий. Хибара явно предназначалась под отхожее место, но когда Блейд туда заглянул, оказалось, что там нет ни ямы, ни всего прочего, чему следовало наличествовать. На полу лежал в спальном мешке Барнабас и храпел. Рядом с ним стоял бочонок. Блейд попробовал его качнуть. Похоже, бочонок был пуст. В хижине пахло, словно на пивоварне.
— Эй!
Блейд потыкал Барнабаса носком сапога. Точнее даже, почти пнул. Ему пришлось повторить процедуру несколько раз, прежде чем волшебник заворочался, сел и уставился на Блейда мутным взором. Волосы и борода Барнабаса слиплись, точно намоченные, глаза налились кровью, а обычное веселое выражение лица превратилось в глупую ухмылку.
— Барнабас! — сказал Блейд. — Вам надо вставать! Солдаты вот-вот придут, а лагерь готов только наполовину!
— Постройки возведены, — бодро отозвался Барнабас. — А все остальное солдаты могут и сами сделать.
Он улегся обратно, свернулся клубочком и снова захрапел.
Блейд решил, что тут не помешала бы холодная вода. Но, наверное, ближе, чем в реке, ее не достать. Впрочем, существовала еще одна вещь, дававшаяся Бленду не хуже перемещения. И это, пожалуй, даже проще. Блейд сосредоточился. Вскоре Барнабас принялся дрожать во сне.
— Эй, прекрати! — пробормотал он.
